Троицкие листки, №26. Странноприимство пустынника. Власть человека над животными

СТРАННОПРИИМСТВО ПУСТЫННИКА

Страх зверей пустынных был для преподобного Сергия[2]
Х[2] Сергий Радонежский
Биография Рождение и детство Начало монашеской жизни Образование Троице-Сергиевого монастыря Общественное служение Сергия Радонежского Старость и кончина...
Читать далее... последним из страхов; увидев однажды пред хижиною своею большого медведя и, заметив, что он не столько свиреп, сколько гладей, святый сжалился над зверем и, вынесши кусок хлеба, предложил ему сей пустынный обед. Зверь полюбил странноприимство пустынника и, часто при­ходя к келлии, ожидал обыкновенного угощения. И преподобный, памятуя слова Священного Писания: блажен иже и скоты милу­ет, — с своей стороны, привык миловать зверя, так что делил с ним последний кусок, а иногда и весь отдавал ему; а, может быть, в своем мирном обращении с свирепою тварью, с назиданием души своей, созерцал он следы первоначального повиновения всех тва­рей невинному человеку.

ВЛАСТЬ ЧЕЛОВЕКА НАД ЖИВОТНЫМИ

Было время, блаженное время, когда не было на земле греха, не было и в самой неразумной природе никаких следов этого ве­ликого зла. Человек наслаждался блаженством рая, и все неразум­ные животные повиновались ему, как своему владыке и повелите­лю. Для всех одушевленных созданий Божиих ясно видим был в человеке образ Божий, и самые лютые звери, по выражению од­ного святого отца, ощущая благоухание сего дивного образа, скло­няли свою голову пред Адамом. У его ног спокойно возлежали дикие звери, эти страшилища лесов и пустынь; а над его головой, не боясь ловитвы, весело летали птицы небесные, воспевая славу Божию. Человек повиновался Богу, и все земные твари повинова­лись человеку, почитая в нем образ Божий.

Но вот — согрешил человек… Помрачился в нем образ Бо­жий, и неразумные твари не стали уже узнавать его. Не послушал­ся человек заповеди Божией, перестали и ему повиноваться твари земные. Зловоние страстей заменило благоухание образа Божия, и сам человек уподобился скотам несмысленным. Невольно при­поминается горько справедливый упрек святого Златоуста: «От­куда я могу узнать, что ты имеешь душу человеческую? Когда ты бьешь ногами, как осел, злопамятен, как верблюд, свиреп, как медведь, хищен, как волк, лукав, как лисица, коварен, как змей, нагл, как пес, — как я могу узнать, что ты имеешь человеческую душу?» И вот, грешный человек трепещет и страшится тех зверей, которые в раю были покорены под ноги его… И невольно смиря­ется, познавая свое безсилие, бренный человек, невольно оплаки­вает свое непослушание заповеди Божией! Пока имел он дерзно­вение пред Богом, пока носил непомраченным образ Божий, до­толе и страшен был зверям, а когда согрешил, то сам стал бояться тех, которые ему были подчинены… Так непослушание человека Богу было наказано непослушанием тварей земных ему самому! Таков закон правды Божией.

Но «и здесь, — говорит святой Златоуст, — мы видим неиз­реченное человеколюбие Божие: Адам всецело нарушил заповедь Божию и преступил закон, а Бог, человеколюбивый и побеждаю­щий благостию наши прегрешения, не всю честь отнял у него и не вовсе лишил его владычества, но тех только животных изъял из- под власти его, которые не весьма полезны ему для жизни, напротив, тех, которые нужны и полезны, и много доставляют услуг на­шей жизни, оставил в подчинении и покорности ему. Так как Он, определяя человеку наказания за преслушание, сказал: в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3; 19), то, чтобы этот труд и пот не был нестерпим, Бог облегчил тягость и обременительность его множеством безсловесных, помогающих нам в труде и работе». Так правда Божия сочетались с милосердием Божиим.

А святые Божии своею дивною жизнию, своим неуклонным послушанием заповедям Божиим, своим святым смирением, при содействии благодати Божией, восстановили в себе образ Божий, и он просиял в них с первобытною чистотою и светлостию. Ощу­тили его благоухание и неразумные твари, и лютые звери — гроз­ные враги грешного человечества, были послушны им, как крот­кие агнцы. Власть, утраченная Адамом, возвращена его святым потомкам. Умилительно читать сказания о том в житиях святых Божиих. Из многих рассказов приводим один.

На берегу святого Иордана встретился с преподобным Гера­симом лев и издавал сильный рев от боли в ноге; он занозил ногу спицею тростника, так что вся нога распухла и загноилась. Лев подошел к старцу, показывал ногу, раненную спицей, и как бы с скорбию просил его об излечении. Старец сел, взял его ногу и, раскрыв рану, вынул спицу с гноем, и, бережно очистив рану и обвязав убрусцем ногу, отпустил льва. Излеченный лев не хотел отстать от старца, но везде следовал за ним, куда бы он не взду­мал идти; и старец кормил его, давая ему хлеб и сочные плоды. В монастыре том был осел, на котором возили воду для старцев из Иордана. Старцы поручали льву этого осла, чтобы он стерег его на берегах реки Иордана. В один день осел ушел от льва далеко, и погонщики из Аравии, найдя осла, увели его с собою. Лев, поте­ряв осла, пришел с печальным видом и поникшей головою к авве Герасиму. Авва, думая, что лев съел осла, спрашивал его: «Где же осел?» — Лев, как человек, стоял молча и потупя глаза. Старец опять спросил: «Съел что ли ты осла? Благословен Бог! Делай же сам, что делал осел!» С сего времени лев, по приказанию старца, носил на себе четыре ведра воды. Спустя несколько времени, по­гонщик верблюдов, уведший осла, опять проезжал мимо обители; лев, узнав осла, бросился к нему и повлек его с тремя верблюдами к старцу. Старец теперь узнал, что лев напрасно нес наказание, и наименовал его Иорданом. После сего лев находился более пяти лет в Лавре[1]
Х[1] За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов.
Читать далее... и не отлучался от старца. Когда преставился ко Гос­поду авва Герасим и был погребен, льва не было дома. Когда лев опять пришел к Лавру и искал старца, авва Савватий, ученик стар­ца, и другие старцы, увидев его, говорили ему: «Иордан! наш ста­рец оставил нас сиротами и переселился ко Господу». Они пред­лагали ему пищу, но он не ел ее; безпрестанно озирался то в ту, то в другую сторону, чтобы увидеть старца, и, не находя его, страш­но рыкал. Авва Вассатий и другие отцы, гладя его по гриве, гово­рили ему: «Отошел старец наш ко Господу, оставил нас». Но тем не могли унять его вопля и стенания; его голос, вид, глаза показы­вали, что он, не видя старца, весьма скорбит о нем. Тогда авва Савватий сказал льву: «Иди же за мною, я покажу тебе, где лежит наш старец». Он привел его на место, где был погребен старец, и, став над могилою аввы Герасима, сказал льву: «Вот здесь похоро­нен наш старец», — и преклонил колена свои. Лев, смотря на все это, повергся на землю, и рыкая, и головою роя землю, тотчас сам умер на могиле старца!

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра