Проповедь насельника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрита Илии (Рейзмира) в двадцать шестую неделю по Пятидесятнице

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры! В прочитанном Евангелии мы вы­слушали разъяснение Господа, как практически выполнить заповедь любви. Оно дополняет более ранние Господни слова о любви к Богу и ближним, как к самому себе, и даже о любви к врагам. Это сло­во Божие особенно впечатляет тем, что вполне приложимо и к на­шей жизни.

Один законник, искушая Христа, спросил Его: «Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» [1] Так и мы, как законники, подходим к Христу и спрашиваем, как же нам спастись. Мы спрашиваем, не искушая, а лукавя. Прикрывая свое малодушие, свою духовную леность, тянущие нас в сторону от Христова пути, мы готовы наивно спрашивать, как же спастись, лукавя и прикрыва­ясь тем, что жизнь сложная и невольно толкает на компромиссы. Мы знаем Божий закон и его требование, мы знаем, как исполнить его в жизни, но, вступая в сделку с совестью, углубляя пропасть между собою и Богом, мы успокаиваем себя, разводим руками и, ссылаясь на неизбежность, недоуменно спрашиваем: как тут исполнить волю Божию и как же возможно спастись? Это вопрос самооправдания и лукавства.

Господь заставляет законника признать, что ему известно все необходимое для спасения. «В законе что написано? Как чи­таешь?» [2] — спрашивает Господь законника, и тот должен был назвать хорошо известные ему заповеди закона о любви к Богу и ближнему. Господь просто, без укора, указывает ему на его долг: «Так поступай, и будешь жить». [3]

Этот ответ относится и к нам. Что лукавить? Что наивничать, будто не знаем пути спасения для сегодняшнего дня? Божий за­кон один, и эти две заповеди остаются непреложными и для нас, как два якоря жизни: «Возлюби Господа Бога твоего всем серд­цем твоим, и всею душею твоею… и ближнего твоего, как самого себя». [4] Но законник не сдается и начинает выискивать лазейки для самооправдания. Он как бы не понимает: кто же тот ближний, ко­торого он должен любить. Такое же упорство характеризует и нас. Стремление успокоить себя и самооправдаться так в нас сильно, что и мы изыскиваем для этого всевозможные лазейки. Такие лазейки находятся очень легко, ибо, действительно, заповеди о любви к Богу и ближнему так широки и глубоки, что невольно поднимаются во­просы об их жизненном приложении.

Вот хотя бы любовь к ближнему. Если мы воспримем ее, как заповедал Христос, как излучение Бога любви, то возникнут много­численные вопросы. Считать ли человека в состоянии греховного несовершенства совершенно неспособным к христианской любви? Подходить ли к делам любви лишь в процессе христианского очище­ния или попытаться творить любовь вне забот о своем совершенство­вании? Какие ступени любви соответствуют ступеням совершенство­вания в Боге? И многие, многие другие!.. Среди них, конечно, могут быть вопросы лукавые, для самооправдания, но могут быть и ис­кренние — вопросы недоумения. Снисходя к человеческому несовер­шенству, Господь поэтому дает новое назидание о любви. Он отвеча­ет законнику, кто его ближний, и этим самым дает и нам указание, каково практическое приложение заповеди о любви. Господь ответил законнику притчей о милосердном самарянине. Эта притча общеиз­вестна, и мы не будем ее повторять. Заключительная и вместе с тем центральная мысль притчи изложена в последних словах Господа: «Иди, и ты поступай так же» [5], т. е. и ты на своем пути твори добро всякому нуждающемуся в нем, невзирая ни на происхождение человека, ни на общественное положение, ни на все другое. Пусть он будет близок, дорог тебе, и ты для него станешь ближним.