Как Православная Церковь относится к свободе волеизъявления и предестинации (предопределению)

Объяснение, которое эту проблему раскрыло и — во всяком случае, для меня — решило, состоит в следующем: Библия начинается словами: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1: 1). В начале чего? В начале времен. До того, значит, не было времен. А что же тогда существовало? «Ведь до творения мира было какое-то существование, которое соответствует надмирным силам, которое не преходит во времени, вечное, которое всегда существует». [6] Существовала, зна­чит, вечность? А что есть время, что есть вечность?

Эти основные понятия, категории на­шего ума, всегда наиболее трудны для объяснения. Именно так с понятием вре­мени. Как говорит блаженный Августин: «Когда меня никто не спрашивает, знаю, а вот когда хотел бы кому-то этот вопрос объяснить, не знаю. И все же с уверен­ностью могу сказать, что… если бы ничто не проходило, то не было бы прошедше­го времени, и если бы ничто не существо­вало, то не было бы настоящего времени, и если бы ничто не приходило, то не было бы будущего времени». [7] И нам ясно, что время неостановимо движется и прохо­дит, состоя из прошлого, настоящего и будущего, но так, «что прошлое в нем минуло, будущее еще не наступило, а настоящее ускользает от восприятия преж­де, чем видимым», как отмечает святой Василий Великий. [8] Нам ясно, что прошлого нет — оно было, но сейчас как продолжения времени нет. Точно так же нет и будущего — оно только придет, но сейчас его еще нет. Значит, есть только настоящее. Но что такое в действитель­ности настоящее? Оно, по сути, линия соприкосновения прошлого и будущего, момент, когда будущее неизменно пере­ходит в прошлое. Пока, например, часы не пробьют «тик», этот момент близко, мы ждем, что он наступит, но он еще не су­ществует. А как только часы пробьют «так», того момента больше нет, он пере­шел в прошлое. Отсутствующее будущее в тот момент перешло в отсутствующее прошлое. И настоящее, значит, едва су­ществует. Действительно: «И сам час один состоит из кратко длящихся частей: что от него отлетело, то — прошлое, а что от него остается, то — будущее. Если можно представить часть времени, которая не может больше делиться ни на какие са­мые малые части времени, то лишь она единственная может называться нынеш­ней, но та часть так быстро из будущего перелетает в прошлое, что не продолжа­ется и мгновения». [9]

Так вот, это время существует вместе с миром и неотделимо от него. Оно распро­страняется на все сотворенное — и на нас, людей, и на Ангелов. На Существо Бога время не распространяется. Он — Творец мира и времени, поэтому на Него оно не может быть распространяемо; так же как к Нему не могут быть применены понятия пространства, количества, начала и конца и т.д. По отношению к Нему имеет зна­чение вечность. А что есть вечность? Веч­ность — это постоянное ныне, теперь; она не имеет ни прошлого, ни будущего, ко­торыми определяется время. «В вечности ничто не проходит, а все как настоящее, — говорит блаженный Августин. — Веч­ность, не имеющая ни будущего, ни про­шлого, неподвижно стоит и определяет будущие и прошлые времена». [10] В другом месте, обращаясь к Богу, блаженный Ав­густин говорит: «Твои годы и не уходят, и не приходят… Твои годы суть один день (2 Петр. 3: 8), а Твой день — не всякий день, а нынешний, ибо Твой нынешний день не отступает перед завтрашним и не приходит после вчерашнего. Нынешний День есть вечность». [11]

Следовательно, вечность — это посто­янное «ныне», без предыдущего «было» и следующего «будет». Это нынешнее, которое для нас едва существует, только в вечности существует. Когда мы ведем речь о вечности и говорим «до» или «после» то говорим это со своей человеческой точ­ки зрения, в терминах, которые относят­ся ко времени. В вечности же нет ни «до», ни «после»… Есть только «ныне». Отсюда следует, что когда мы говорим о Божием «предведении», Божием «предвидении», то выражаемся своим человеческим спо­собом. «В действительности, — по тонко­му замечанию о. Иустина Поповича, — Божие предведение есть ведение и виде­ние всех помыслов людских, и чувств, и дел в состоянии их осуществления, так как для Бога не существует ни прошлого, ни будущего, а все — нынешнее». [12] У Бога, значит, нет предведения будущего, как и воспоминания о прошлом, а есть лишь ведение и видение и прошлого, и будуще­го одновременно — ныне. Мы можем предвидеть и вспоминать. Для Него в од­ном этом «ныне» — и сотворение мира, и все времена до нашей эпохи, и все будущее до конца мира.

Поэтому, когда в молитве говорится, что Бог предведением Своим (и предведением Твоим, по-гречески: прогноси ти си) определил этим быть священниками или диаконами, это говорится человеческим способом, в человеческих словах и кате­гориях, которые значимы для людей, но не могут быть применимы к Божествен­ной вечности. Поэтому блаженный Авгу­стин на заданный ему кем-то из совре­менников вопрос: «Что делал Бог до того, как создал небо и землю?», дал прекрас­ный ответ: «Коль до неба и земли не было никакого времени, зачем спрашивать, что «тогда» делал? Ведь не было никакого «тогда», коль не было никакого време­ни». [13]

Как известно, в Новозаветных кни­гах многократно говорится о Божием предведении, а в связи с ним и о предоп­ределении: …пришельцам… избранным по предведению (греч.: прогноси) (1 Пет. 1:1,2); …по определенному совету и предведению (греч.: прогноси) (Деян. 2:23); …чему быть предопределила (греч.: проорисен)рука Твоя и совет Твой (Деян. 4: 28); Ибо кого Он предузнал (греч.: проегно), тем и предопре­делил (греч.: проорисен)… А кого Он пре­допределил, тех и призвал (Рим. 8: 29,30); …предопределив (греч.: проорисен имас) усыновить нас Себе через Иисуса Христа (Еф. 1: 5) и так далее. Оба эти выраже­ния следует понимать в смысле, который мы изложили. Святой Иоанн Златоуст при толковании слов Спасителя: Надоб­но придти соблазнам (Мф. 18:7) говорит: «Когда Христос говорит о необходимос­ти соблазнов, то этим не уничтожает сво­боды воли и не подчиняет нашу жизнь какой бы то ни было необходимости дей­ствий, а лишь предсказывает то, что не­минуемо произойдет… Поэтому предска­зание Спасителя — не причина соблаз­на. Вовсе нет! И существуют соблазны не потому, что их Спаситель предсказал, а Он их предсказал потому, что они неиз­бежно возникнут. Если бы люди, от кото­рых происходят соблазны, решили зло не творить, то соблазны бы не появились. А если бы они не появились, то и не были бы предсказаны». [14]

Аналогично высказывается и блажен­ный Августин: «Человек грешит не отто­го, что Бог наперед знал, что он будет гре­шить; …сам человек грешит, когда гре­шит… А если этого человек не захочет, тогда, конечно, и не грешит; но ежели не захочет грешить, и об этом Он (Бог) на­перед знает» . [15]

Но если Священное Писание опреде­ленно подтверждает факт нравственной свободы человека, а вместе с тем непри­емлемость предопределенности его пове­ления, это еще не значит, что каждого из нас Бог не присылает в этот мир в свое вре­мя и не ставит перед определенными за­дачами, которые мы должны выполнить, как это сказано о святом Иоанне Крестителе. Прежде чем он был зачат, по Божию повелению Архангел подробно излагает основные обязанности, которые он дол­жен исполнить в деле нашего спасения: …ибо он будет велик пред Господом… и предъидет пред Ним в духе и силе Илии чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготов­ленный (Лк. 1:15—17). Мы знаем, что Про­рок по доброй воле исполнил доверенные ему деяния и таким образом стал наиболь­шим из рожденных женами (Мф. 11: 11).

Подобно святому Иоанну, каждый че­ловек приходит в мир в свое время и ока­зывается перед обязанностями, которые должен исполнить. Приступим ли мы к ним с самыми благими намерениями и всеми способностями, которые имеем, как того Бог желает, и станем ли таким об­разом святыми, то есть людьми в подлин­ном смысле слова, — окончательно зави­сит от нас, это вопрос нашего свободного определения. Но также каждый из нас может отвергнуть то, чего Бог желает, и таким образом стать грешником — именно так, как в Священном Писании говорит­ся о фарисеях и законниках, что они от­вергли волю Божию о себе (Лк. 7: 30). «От нас зависит, — говорит святой Иоанн Дамаскин, — останемся ли в добродетели и будем следовать за Богом, Который к ней призывает, или оставим добродетель, что значит — будем в пороке и последуем за дьяволом, который нас, без принуждения, к этому призывает» . [16]

Считаю, нам стало ясно, что когда в Священном Писании или в церковных текстах говорится о Божием предведении, то это говорится человеческим способом, в понятиях, которые относятся ко време­нило неприменимы к вечности, в которой Бог пребывает. Вечность — постоянное ныне, теперь, в котором содержатся и про­шлое и будущее одновременно. Так что, если мы говорим, что Бог нечто предвидел в прошлом, это значит, что и то прошлое, и то будущее Он видит сейчас, в нынеш­нем. Наш человеческий язык это Его ви­дение называет «предвидением». Значит, Бог видит, что люди не каются, а творят соблазны, и это Его видение выражается в Священном Писании словами: Надобно придти соблазнам.

Закончим же словами святого Иоанна Златоуста: «А если бы они (люди) испра­вились, — говоришь ты, — и никто не вво­дил в соблазны, не показалось ли бы лож­ным это предсказание? Вовсе нет! Ибо его тогда бы не было». [17]

«Гласник», октябрь 1983.

Патриарх Сербский Павел: «Укрепляюсь только верой». Перевод академика Сербской Академии наук и искусств И.А. Чароты. Минск. «Издательство Дмитрия Харченко». 2010

ПРИМЕЧАНИЯ

[8] Указ. соч. С. 7.

[9] Бл. Аугустин. Исповиjести. С. 265. При всем этом на основании приведенных слов блаженного Августина невозможно сделать вывод, что настоящее и время как таковое не существует, а является лишь призраком, обманом. Чтобы это объяснить, блаженный Августин говорит, что, возможно, точнее было бы сказать так: «Есть три времени: нынешнее в прошлом, нынешнее в нынешнем и нынешнее в будущем. Они, собственно говоря, существуют в моей душе как некие три веши, и нигде более я их не нахожу: нынешнее в прошлом — это память, нынешнее в нынешнем — это созерцание, нынешнее в будущем — это ожидание» (Указ. соч. С. 268).

[10] Указ. соч. С. 261. 

[11] Там же. С. 262.

[12] Догматика. Т. I. Београд, 1932. С. 106.

[13] Указ соч. С. 262.

[14] Творения. Т. VII. С.-Петербург, 1901. С. 605.

[17] Указ. соч. Т. VII. С. 605.

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра