Троицкий синодик. 9 декабря — день памяти иеросхимонаха Моисея (Боголюбова, † 1992)

logo
Троицкий синодик. 9 декабря - день памяти иеросхимонаха  Моисея  (Боголюбова, † 1992)
Валентин Евгеньевич Боголюбов (1915-1992) — видный русский ученый, доктор технических наук, общепризнанный специалист по теории нелинейных цепей. 

 

Будущий схимник родился в Рязани в 1915 г. в интеллигентной верующей семье. При крещении назван Валентином. Его родители, Евгений и Клавдия, по профессии преподаватели, происходили из древних священнических родов, давших России немало боголюбивых пастырей. Запомнились имена протоиереев Александра и Михаила, фамилия родственника по материнской линии — епископа Санкт-Петербургского Чемцова.

По рассказам старца, его первые воспоминания детства связаны с жизнью их семьи на Алтае, где промыслом Божиим они оказались в годы революционного лихолетья. В памяти мальчика отложились грозные события первых послереволюционных лет — преследования верующих, гонения на благочестивых христиан и вместе с тем трогательные проявления глубокой истинно христианской веры. С благоговейным трепетом вспоминал батюшка, как однажды выносили чудотворную икону Божией Матери, и его мамочка (именно так он всегда называл свою родительницу) наказывала ему приклонить колени перед святыней… Он никогда не был ни пионером, ни комсомольцем, ни, тем более, членом компартии (помнится, что даже в конце 80-х годов, когда об этом как-то зашла речь в его келье, возможность сделать научную карьеру, минуя данные «общеобязательные ступени», казалась чем-то невероятным, а что говорить про более далекое прошлое!).

В 1932 году семья переехала на жительство в Москву. Здесь он окончил Московский энергетический институт (весьма популярный и престижный в довоенные и послевоенные годы) и там же аспирантуру при кафедре Теоретических основ электротехники, где затем и преподавал с 1938 по 1978 год.

С началом Великой Отечественной войны он сразу же, как и все его коллеги, хотел идти в ополчение, но за послушание маме дождался призыва в регулярную армию. Был направлен в пулеметную школу, во время налета немецкой авиации получил сильную контузию, оказался в госпитале и вскоре демобилизовался, чтобы продолжить занятия наукой. Практически все ополчение, куда хотели взять Валентина Евгеньевича, полегло под Москвой…

В 1945 г. он защищает кандидатскую диссертацию, а в 1953-м — докторскую на очень сложную тему (неспециалисту и выговорить-то это непросто: «Квазирелаксационные электрические колебания в феррорезонансных цепях с подмагничиванием»).

В 1963 году получает звание профессора.

Лекции Боголюбова помнят до сих пор. Безупречная логика, красивый выразительный бас, четкая дикция, отеческое отношение к студентам… Его знаменитая фраза: «Не спите, миленький, вы еще в состоянии что-нибудь понять!»… Семинар по нелинейным электрическим цепям, который он вел, был знаменит. Послушать выступления или сделать доклад приходили из разных ВУЗовМГУ, МАИ, приезжали из Ташкента, Киева, Харькова, Ленинграда. Скромный и добродушный профессор никогда не давил, не требовал, не командовал, и, тем не менее, неизменно оставался центром притяжения, вокруг которого строилась работа.

Свою веру ему приходилось скрывать. У него была дача в Подмосковье рядом с храмом. «Зайду я в воскресенье и праздничные дни, записку подам, свечку поставлю и стою тихонечко. Никто меня там не знал… »

Позже он стал ездить в Лавру. Был девственником, вел крайне внимательную, целомудренную жизнь, и хотя мамочка, вдвоем с которой он жил и был неразлучен все эти годы вплоть до ее кончины, не раз подвигала его к женитьбе, давно заметил, что Промысел Божий предуготовляет ему иной путь. Большое впечатление произвел на него архимандрит Иннокентий (Просвирнин). С ним он познакомился в середине 70-х, когда тот работал в Издательском отделе Московской патриархии. И, конечно же, судьбоносное значение имела встреча будущего схимника с духовником Свято-Троице Сергиевой лавры, архимандритом Кириллом (Павловым), к которому он стал регулярно ездить на исповедь.

«Скажу честно, — вспоминал отец Моисей, — в то время я жить не мог без классической музыки. Бетховен, Гедике, Бах… Я уже понимал, что для монаха это недопустимо, но я-то еще не был монахом. Конечно, хотел им стать. А как же музыка?.. Вот такая внутренняя борьба.

Как-то раз я, не без трепета, пригласил отца Кирилла к себе на дачу. И он — о, радость! — дал согласие. Приехали, расположились в комнате с проигрывателем. Ставлю пластинку Баха. Долго сидим и слушаем. С замиранием сердца жду, что же скажет Старец. Отзвучали последние аккорды. Воцарилась тишина… Я, наконец, спрашиваю:

— Ну что, отец Кирилл, можно мне это слушать?

— Слушай, — с любовью, улыбаясь, отвечает батюшка… »

Общение со старцем, его наставления и молитвы всё более и более укрепляли в душе профессора МЭИ желание порвать с этим суетным миром и посвятить себя иной, монашеской жизни. Очень многое значили для него поездки в обитель преподобного Сергия, которая раз за разом открывала ему новые тайны инобытия. Вот как описывает он один из таких своих опытов соприкосновения с областью таинственного — памятный ему эпизод лаврской истории того времени.

«Эти события происходили на глазах всей братии Свято-Троице Сергиевой лавры, пребывавшей там около 1977 года…

В этот период в Лавре был только один схимник — схимонах Симеон. Во святом крещении он был наречен Симеоном, в постриге монашеском — Димитрием, в схиме — вновь Симеоном. 

 

Мужественным и добродетельным подвижником знала его братия. Несмотря на мучительный недуг, сопровождавшийся тяжкими головными болями, воин Христов неукоснительно выполнял схимническое правило. Никто не слышал от него сетований на недуги и скорби.

Примерно за год до кончины отца Симеона его болезнь обострилась настолько, что он полностью утратил аппетит и большую часть суток вынужден был находиться в постели. Его дневной рацион состоял из одной ложки крещенской воды. Схимник был постоянно спокоен и умиротворен. Страшная худоба не исказила черты его лица. Лицо его казалось изваянным из белоснежного мрамора.

В начале его болезни мне, приезжавшему по временам в Свято-Троице Сергиеву лавру помолиться, иногда удавалось получить от него благословение. С некоторых пор я был лишен этой благодати. Схимонах лежал на спине с плотно закрытыми глазами. Ни один знак не показывал следов жизни в этом богатыре духа.

Однажды вечером я присел около его постели. В это время в келию старца вошел тогда еще студент Духовной академии, ныне (1987 г.) архимандрит лавры, отец А. и начал читать обычные молитвы на сон грядущим. Совершилось неожиданное. Старец привстал на своем ложе, глаза его сверкали, он творил крестные знамения, протягивал дрожащие руки к образу, висевшему над его постелью… В надежде получить благословение и, не смея прерывать молитвы, я стоял и слушал. Но вот молитва окончилась. Старец тотчас простерся на ложе, глаза его закрылись, и опять исчезли всякие признаки жизни… Пришлось мне отойти, так и не получив благословения.

Около года старец находился между жизнью и смертью. Медленно покидали его последние силы…

Дни стали заметно прибавляться. Началось таяние снега и льда, загромождавших двор Лавры. Уборка обширной лаврской территории производилась в основном крепышом, плечистым русским богатырем, послушником Иоанном. Велик был трудовой подвиг его: днем и вечером он пребывал на службе в храме, где, стоя у правого клироса, усердно читал синодики и записки. В четыре часа утра по двору Лавры уже катились его салазки с большим фанерным коробом сверху. Нарубив глыбы льда и погрузив в короб, послушник влек их в установленные места. Так и шла жизнь этого труженика, не предъявлявшего претензий ни к лаврскому начальству, ни к братии.

Однажды, когда послушник колол лед, мимо него прошел тогда еще игумен (ныне архимандрит) отец С. Поздоровавшись со скромным тружеником, он сказал ему что-то ободряющее, видимо, «Бог помощь! «. Послушник на минутку прервал работу. «Скоро придется вашему начальству искать мне замену», — сказал он. На вопрос игумена послушник отвечал: «Я умру вместе со схимником». Это казалось невероятным. Схимник лежал без движения около года. Послушник Иоанн ворочал такие глыбы льда, которые иной не смог бы и сдвинуть с места. Естественно, отец игумен не поверил предсказанию послушника.

Прошло Сретенье Господне. На следующий день, как известно, совершается память Симеона Богоприимца. В этот-то день около полудня мирно отошел ко Господу схимонах Симеон — единственный в тот период схимник Лавры… Слова многократно повторявшихся в храмах песнопений: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром… » как бы предназначались и для сего скромного и сильного духом подвижника…

Услышал послушник Иоанн о кончине схимника. Быстро взошел он на лаврскую колокольню. Вскоре окрестности наполнились торжественно траурными звуками… Умел брат Иоанн передавать чувства христианские: тоску по усопшему брату, веру и надежду на милосердие Божие к сему подвижнику благочестия, который жизнь свою Единому Господу посвятил.

Когда послушник Иоанн спустился с колокольни, он внезапно почувствовал боль в сердце. Попытка спешно организовать причастие успеха не имела. Через несколько часов после кончины схимника почил в Бозе и послушник Иоанн.

Дивны дела Твоя, Господи! Впоследствии стало известно, что Иоанн еще задолго до поступления в монастырь получил предсказание одного блаженного: «Умрешь вместе со схимником». Покойный послушник тогда еще и не знал, какие бывают схимники.

Итак, после 16 февраля 1977 года Лавра участвовала в похоронах двух новопреставленных. Таковы факты…» (из статьи старца «О молитве за почивших»).

Слова «умрешь вместе со схимником» неким таинственным образом имели отношение и к судьбе самого Валентина Евгеньевича, который практически в это же самое время принимает окончательное решение стать монахом и тем самым умереть для мира.

В 1978-м он читает в МЭИ свой последний научный доклад, посвященный отцу Павлу Флоренскому, ученому-естествоиспытателю и богослову, и, получив благословение отца Кирилла, поступает в Лавру.

«Знаете, миленький, это было какое-то чудо. Сначала я думал, куда все девать — квартиру, библиотеку, дачу… Масса сложных формальностей… Но отец Кирилл сказал: «Давай!», помолился, и я едва успевал подписывать бумаги. Все как-то получалось само собой. Все проблемы мгновенно разрешались. И вот последняя подпись — и я в Лавре!»

В письме к племяннику и крестному сыну Алексею, говоря о причинах своего ухода в монастырь, он пишет:

«Все лучшие годы употребил я на создание научной карьеры, получил много чести и даже власти, много денег и учеников. Мои близкие, кто радовался, кто завидовал. Куча суетных обязанностей навалилась на меня. До сих пор меня мучит совесть об упущенном времени, о потерянной возможности сделать что-то для Бога в тот период, когда я был молод, силен, энергичен».

Монашеский постриг с именем Филадельф он принял 7 февраля 1979, 1-го декабря того же года сподобился сана иеродиакона, а 3 февраля 1985 года — сана иеромонаха. К Пасхе 1989 г. награжден наперсным крестом.

В Лавре он нес различные послушания: разливал освященное масло, дежурил в надкладезной часовне и раздавал воду, пел на клиросе, продавал свечи в Предтеченском храме приходящим туда на исповедь и там же, после окончания этого послушания, читал акафист перед иконой Божией Матери «Державная», которую особенно чтил.

Старец был усердным тружеником. И придя в свою келью, не оставался без дел — молился, принимал посетителей, поток которых с каждым годом все более и более возрастал, ибо он, как магнитом, притягивал к себе всех, кто имел счастье познакомиться с ним (отец Филадельф не порывал связей и с коллегами по институту, со студентами; для некоторых из них стал духовным наставником).

В 1992 году изможденный недугами, но никогда не унывающий авва вышел на новый пастырский уровень: начался титанический труд по воцерковлению Вооруженных Сил. В январе согбенный лаврский подвижник и православные публицисты из Москвы завершили важнейшую программную статью «На острие меча». Данная работа положила начало известному сборнику «Православие. Армия. Держава». Крохотная келья отца Филадельфа превратилась в своеобразный штаб, где побывали — с большой для себя духовной пользой — многие достойные воины, в том числе и будущий министр обороны, генерал-полковник Игорь Родионов.

«Если наша Армия соединится с Церковью — Россия будет непобедима!» — прозренчески утверждал дорогой батюшка.

Отец Филадельф много писал. Из-под его пера вышли статьи, публицистические работы, материалы к проповедям (ни одну из этих проповедей ему, впрочем, так и не удалось произнести с амвона — как свидетельствовал впоследствии сам батюшка, за отказ сотрудничать с КГБ, бдительно опекавшим в те годы Лавру, его даже чуть не выгнали из обители).

Сами названия этих работ свидетельствуют о незаурядной пастырско-богословской эрудиции старца и широте интересов его неутомимой боголюбивой души: «О спасении овец дома Израилева», «Христианская община в доникейский период», «Божественный проповедник покаяния Предтеча и Креститель Господень», «Слово в Великую субботу», «Вера и знание», «О сравнении духовности православия и индуизма», «Священное Писание о создании мира (Шестоднев Боговидца Моисея) и современная космогония», «Великое искушение вокруг святейшего Имени Божия» (статья против ереси имябожников), «Благодатный Огонь — символ общения Бога с людьми», «О молитве за почивших», «О предконечных временах и некоторых путях преодоления искушений», «Хранить Православие»…

И, конечно же, как не сказать здесь о фундаментальном труде старца, посвященном Пресвятой Владычице нашей Богородице — «Заступница Усердная». Это книга, которую он так и не увидел напечатанной при своей земной жизни, но которая по праву может быть названа ее достойным плодом, даром любви, принесенным к стопам Создателя и Пречистой Девы Марии. Работа над книгой была и сокровенным для окружающих молитвенно-покаянным деланием схимника, о чем можно судить хотя бы по первым её строкам:

«Идут годы… Надвигается старость, появляются признаки приближающегося конца земной жизни. Всё сильнее раздается голос Совести: «Что ты сделал для Господа? Умножил ли ты таланты, данные Творцом?». Адская боль рвёт сердце: «Ты оскорбил благодетеля и Бога своего!»

Страшно ожидание осуждения… Страшнее сознание своего преступления пред своим Спасителем! И вдруг в немощи, когда слабеют силы, тупеют чувства, теряется память, уходит понемногу и разум, вдруг неземное милосердие Всех Царицы посылает мысли, подкрепляет дух. «Сила Божия в немощи совершается», «Духа не угашайте» — вот они, перлы апостола нашего, «апостола языков»… И вновь, и вновь звучат, вселяя надежду, незабвенные слова утренней молитвы: «Свят, Свят, Свят ecи Боже, Богородицею помилуй нас»!

Вызывает слезы воспоминание дивного ариозо воина из кантаты Чайковского «Москва»: «Мне ли, Господи, недостойному… мне по силе ли трудный подвиг сей и достоин ли я такой любви»…

Дивны дела Господни!.. »

«Когда кто-нибудь из братии давал отцу Филадельфу то или иное послушание, просил что-либо сделать, — он относился к словам этого брата так, как если бы его устами говорил сам Бог!» – вспоминает архимандрит Варфоломей:

«Он был самым послушным послушником», — с умилением поведал нам игумен Феодорит, рассказывая о незабвенном отце Филадельфе.

Отец Моисей — носитель истинно-монархического, православно-самодержавного миропонимания — постоянно подчеркивал жизненно важную необходимость скорейшего церковного прославления и всенародного почитания Императора — Мученика Николая Второго и его Семьи.

Почувствовав приближение кончины, наступившей 9 декабря 1992-го, накануне празднования чудотворной иконы Божией Матери «Знамение», за несколько месяцев до этого старец, по благословению о. Кирилла, принял схиму с именем пророка и боговидца Моисея (после кончины в его келье была найдена рукопись с недописанным акафистом этому великому ветхозаветному святому). Перед отшествием в Вечность каждый день причащался Святых Христовых Тайн. Умирал в полном сознании, до последнего момента осеняя себя крестным знамением.

Похоронен, по его личной просьбе, рядом с могилой горячо любимой матери — на новом Сергиевопосадском кладбище у села Благовещенского.

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Контекстная справка

[1]Предтеченский храм (1692 – 1699)
Церковь Рождества Иоанна Предтечи (Предтеченский храм) расположена на восточной стороне монастыря, над широким арочным проемом, в котором до перенесения в сер. XVI в. монастырской стены... подробнее...

[2]Колокольня (1741 – 1768)
Колокольня Троице-Сергиевой Лавры, строившаяся с 1741 по 1768 г., замыкает собой северную сторону соборной площади. Высота колокольни составляет 88 м, что на 11 м больше звонницы Новодевичьего... подробнее...

[3] — Помимо Троице-Сергиевой Лавры в Сергиевом Посаде и районе огромное количество храмов, часовен и церквей. Здесь вы сможете увидеть фотографии, узнать историю, особенности архитектуры, интересные исторические факты о храмах и церквях города и Сергиево-Посадского района. подробнее...

[4]Крещение
Крещение Господне в Сергиево Посадском городском округе подробнее...

[5] — За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов. подробнее...

[6]Флоренский Павел Александрович
Содержание Краткая биография Павел Флоренский в Сергиевом Посаде Упоминания в новостях   Краткая биография Флоренский Павел Александрович (родился 9(21) января 1882 года; умер в 1937... подробнее...

[7]Сергий Радонежский
Биография Рождение и детство Начало монашеской жизни Образование Троице-Сергиевого монастыря Общественное служение Сергия Радонежского Старость и кончина... подробнее...

[8]Работа в городе и районе
Актуальные вакансии города и Сергиево-Посадского муниципального района. подробнее...