Известный специалист по русской и советской архитектуре и прикладному искусству Михаил Андреевич Ильин (1903 — 1981) обратился к изучению живописи Древней Руси в юбилейные дни 1960 года. При этом он с самого начала сосредоточился на искусстве Рублева и Феофана Грека. Его первой работой на эту тему была статья «К датировке звенигородского чина» (1963). В дальнейшем последовало еще несколько атрибуционных статей, таких, как «К изучению иконы Иоанна Предтечи из Николо-Пешношского монастыря» (1964), «Некоторые предположения об архитектуре русских иконостасов на рубеже X1V-XV веков» (1966), «К московскому периоду творчества Феофана Грека» (1966), «Мировидение XIV века и его связи с искусством Московской Руси» (1968), «Новое об иконостасе собора во Владимире работы Андрея Рублева 1408 года» (1969), «Троица Феофана Грека» (1976). Закономерным итогом этих специальных публикаций, направленных к одной цели, явилась книга М. А. Ильина «Искусство Московской Руси эпохи Феофана Грека и Андрея Рублева» (М., 1976), в которой высказано немало верных и поучительных замечаний не только об архитектуре, но и о живописи. Однако для антологии мы выбрали отрывок о «Троице» не из этой книги, а из очерка М. А. Ильина о Троицкой лавре. Первое издание очерка появилось в 1967 году на английском языке, а в 1971 году вышло и русское издание. Троицкая лавра была для М. А. Ильина таким историческим памятником, в котором соединилось все истинно художественное: архитектура, живопись великих художников, замечательные произведения прикладного искусства, которые образуют в музеях и соборах лавры на редкость подлинное в своей продолжающейся жизни национальное достояние. Вероятно, потому, что М. А. Ильин не профессиональный историк живописи и его чувство не притупилось сугубо научными суждениями, он нашел для выражения своих впечатлений о «Троице» свежие, не похожие на других слова. Его восприятие «Троицы» таково, что душа автора как бы беседует с душой художника, воплощенной в ангелах иконы и ее красках.
Мы вглядываемся в лики ангелов, стремясь глубже вникнуть в содержание иконы, понять то основное и сокровенное, с чем обращается к нам художник из глубины веков. Они задумчивы, эти три странника, глубоко погруженные в свои мысли. И вот постепенно нам начинает открываться замысел Рублева. Нам кажется, нет, мы все больше и больше убеждаемся в том, что тут запечатлен миг, который пережили в жизни и мы. Во время беседы о чем-то очень серьезном, о самом важном в жизни кто-то, словно осененный высшей мудростью, сказал нужное слово, выразил ту истину, которая не находила дотоле точного выражения в словах. И вот она родилась, эта всеохватывающая и глубокая истина, простая, ясная, мудрая. Она захватила нас, отстранив все будничное, случайное, быстротекущее. И каждый задумался о сказанном, погрузился в свои мысли, ушел в себя, замер, чтобы прочнее закрепить в сознании эту истину. И тогда наступила тишина. Она охватила всех присутствующих, слила их души воедино. И мы, пережившие это великое и неизъяснимое мгновение, выходим из него окрепшими, утвердившись в познанной истине. Ведь она объединила нас и вселила в души мужество, стойкость и спокойствие…
Икона Святой Троицы. Преподобный Андрей Рублев
Каким же великим художником был Рублев, если он смог запечатлеть в эпоху строгих церковных канонов столь глубокие человеческие чувства и переживания!
Невозможно не обратить внимания на колорит Троицы, на те полные большого смысла и неизгладимого очарования особенности редких по гармонии цветовых сочетаний, которых нет ни в одной другой древнерусской иконе. Краски Рублева обладают не только цветосилой, но и светосилой. Несмотря на то, что в прошлом икона пострадала от неумелых поновлений, ее краски словно излучают свет, пронизывающий все детали изображения. Этот свет сияет в белых и голубоватых пробелах. Мы видим нежнейшие высветления и переходы от тени к свету. Мы можем любоваться каждым цветом в отдельности или в сочетании с другими, рядом расположенными. Но особенно нас привлечет светло-голубой цвет — знаменитый и несравненный рублевский голубец, напоминающий одновременно и голубизну неба, и зацветающий молодой лен, и первые васильки, появляющиеся к Троицыну дню в зеленой еще ржи. Правы те, которые увидели в колорите Троицы отражение красок природы Средней России той поры года, когда колышутся на взгорьях зеленеющие, но уже посветлевшие зацветающие хлеба, когда над ними плывут в лазури громады облаков-соборов с их лиловыми тенями, когда по деревням стоят среди еще золотистой щепы свежие срубы будущих изб, когда из глубины небес звенит песнь жаворонка, а солнечные лучи, словно золотые иглы ассиста, пронизывают весь мир, играя в переливающейся ряби безмятежных рек и озер.
Живописное искусство художника не самоцель, а непосредственное выражение его чувств и помыслов. Поэтому оно так сильно трогает нас, оставляя глубокий след в нашем сознании…
Ильин М. А. Загорск. Троице-Сергиев монастырь.
Л., 1971, с. 26 и 27.
Троица Андрея Рублева. Антология. Москва «Искусство» 1981
Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра
[1] — За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.
В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов. подробнее...
Троице-Сергиев монастырь — источник просвещения XV-XVII века
Мысли на каждый день года. 4 декабря
В день празднования Казанской иконы Божией Матери архиепископ Феогност совершил Литургию в Стефано-Махрищском монастыре
Великие мысли, кратко реченные: кротость
Троицкий синодик. 4 ноября — день памяти митрополита Питирима (Нечаева, † 2003)