Расскажите вы мне, коммунары…

В советском календаре много лет 18 марта величалось как День Парижской коммуны. Это в честь провозглашения в Париже в 1870 году, во время Франко-прусской войны, Парижской коммуны, которую классики научного коммунизма (а вслед за ними и большевики) объявили предвестницей коммунизма.

Правда, ничего коммунистического ни в этих событиях, ни в термине «коммуна» нет. Слово «коммуна» пришло из позднего Средневековья, так называлась самоуправляемая городская община (отсюда и знакомые нам «коммунальщик», «коммунальные услуги»). До сих пор термин «коммуны» есть среди административных единиц Западной Европы.

Самоуправление – в отличие от господства представителя верховной власти!

Парижские коммунары тоже были самые разноплановые – ранние марксисты (сторонники Первого интернационала), анархисты, члены первых профсоюзов, боровшиеся за свои права, представители ведущих масонских лож Парижа, даже – ярые монархисты!

Например, знаменитый французский писатель Вилье де Лиль Адан, которого в ряды коммунаров привела непримиримая ненависть к «буржуа».

Русская революция 1917 года любила поиграть в декорации французских революций («гражданин», «комиссар», «Марсельеза», даже своя «Карманьола»). И на вооружение большевиков попала и коммуна. 18 марта было объявлено Днем Парижской коммуны и Третьего интернационала.

Термин «коммуна» таким образом был «приватизирован» как большевиками, так и в «большевизированном» значении их оппонентами, величавшими Советское государство Коммунией (наряду с Совдепией).

На Западе и в эмигрантских кругах была популярна карикатура «Кому на, а кому – нет», изображавшая получающего всякие блага большевика с определенными антропологическими формами и нищего крестьянина.

Были попытки «коммунизировать» большие города. Досталось Петрограду – товарищем Зиновьевым он был объявлен Петрокоммуной.

Эксперимент продержался недолго.

На низшем уровне возникали трудовые коммуны, коммуны сельскохозяйственные (с полным обобществлением хозяйства) и коммуны – общественно-просветительные центры.

Наиболее знаменитыми трудовыми коммунами нашего города (в то время Сергиева) и уезда (то есть района) стали коммуна имени Карла Маркса в Красной Сторожке, трудовая коммуна имени Каляева в бывшем Черниговском монастыре (самая одиозная) и трудовая коммуна «Смена»[2]
Х[2] Федеральное государственное унитарное предприятие племенной птицеводческий завод селекционно-генетический центр «Смена» — многоотраслевое сельскохозяйственное предприятие, производственная деятельность которого осуществляется в направлениях: племенное птицеводство; племенное животноводство; переработка мяса птицы; растениеводство.
Читать далее... (в бывшем Параклите), самая поздняя из всех. Она была основана на материальной базе монашеской сельскохозяйственной артели Параклита в 1929 году.

Охотившийся в тех местах писатель М. Пришвин величал тамошних лесных аборигенов (зайцев) – «коммунарами и «коммунистами» («зайцы-коммунисты»). Но к Пришвину мы еще в нашем рассказе вернемся.

Самая старая коммуна – это интернациональная, имени Карла Маркса. Поселилась она на базе обширного национализированного хозяйства бельгийца Штукке и представляла собой скопище народа самых разных национальностей – молдаване, немцы, латыши, итальянцы, короче, жертвы капитала и борцы с капиталом.

Видимо, по своей жизни они более умели бороться, а не работать. Или считали, что их пребывание в СССР – это вроде курорта. Отдохнуть – и дальше, в мировую революцию. Довольно быстро коммунары развалили все хозяйство и разбежались кто куда. Впрочем, многие из них осели на Радонежской земле и впоследствии неплохо зарекомендовали себя отнюдь не в качестве «борцов за всемирную коммуну», но в качестве добросовестных работников[3]
Х[3] Работа в городе и районе
Актуальные вакансии города и Сергиево-Посадского муниципального района.
Читать далее....

И, наконец, самая знаменитая коммуна. «Каляевцы». Под сенью бывшей обители были собраны два детских дома, инвалидный дом и трудовая колония (уркаганы, проститутки, в лучшем случае – бродяги).

Считалось, что в трудовом общении друг с другом все они «перекуются» в ударников. В результате слово «каляевец» стало пугалом для обывателей.

У М. Пришвина есть очерк про этот социальный эксперимент – «Девятая ель», с «каляевцами» он был знаком не понаслышке. К 1932 году «эксперименты» были закончены, и на месте странной «коммуны» появился Учебный комбинат МООСО, а затем – профтехшкола-интернат инвалидов войны, наследником которой является Социальный техникум.

Была и еще одна коммуна, на улице Карла Маркса[1]
Х[1] Карла Маркса улица
Улица Карла Маркса, бывшая Александровская. Улица Карла Маркса на карте На панораме   Улица Карла Маркса (Александровская) Перекрёстки с улицами проспект Красной...
Читать далее..., в здании бывшего Александро-Мариинского дома призрения, о котором мы недавно писали. И не простая, а пионерская!

Местные пионеры (а тогда пионерские отряды создавались по месту жительства) собирались здесь и не только проводили свои собрания, но и занимались в кружках, а также проводили встречи с местным населением.

Про это сохранилась частушка, датированная 1925 годом, про некое драматическое событие в этой коммуне:

Ах, коммуна ты коммуна,
просветительный кружок!
Просветила у милого
из кармана кошелек!

Пионеркоммуна существовала до создания первого в нашем городе Клуба пионеров имени 1905 года, который в 1936 году сменил Дом пионеров на Первомайской (Вознесенской) улице.

Ну а что с Парижской коммуной? Про парижских коммунаров писали книжки, в том числе и художественные. Приравнивали их к большевикам. Одной из первых книжек, вышедших при советской власти в нашем городе, была именно брошюра про Парижскую коммуну.

Я помню один сборник середины 1930-х годов, в котором парижским коммунаром назвали… Гавроша! Позднее, уже в 1990-е годы, произведет этого веселого гамена в коммунары лидер «Трудовой России» Анпилов.

Был даже такой торжественный акт – в Москву приезжал последний из живших тогда участников Парижской коммуны. Привез в Музей революции Знамя коммуны. Народ откликнулся на это частушкой:

Пропою я вам частушку
про веселые дела –
привезли в музей старушку –
она с Энгельсом жила!

Если вы читали в нашей газете статью про календари, то припомните – в 1940 году День Парижской коммуны (и соответственно, День Третьего интернационала) перестал быть выходным. Осталась только календарная страничка, на которой могли поместить фрагмент картины Делакруа «Свобода на баррикадах» или с Триумфальной арки в Париже – «Марсельеза».

Осталось «коммунальное хозяйство», которое у нас никаких ассоциаций революционного плана не вызывает…