Мост между людьми и Богом. Из воспоминаний об архимандрите Иоанне (Крестьянкине, † 05.02.2006)

На днях в издательстве Сретенского монастыря вышла книга о любимом всеми нами старце «Пастырь добрый. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине) его духовных детей». Предлагаем читателям портала отрывок из нее.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Порой говорят, что отец Иоанн был мостом, связывающим нас с церковной Россией ушедшей, дореволюционной. Может быть, отчасти это и так. Но те, кому посчастливилось общаться с Батюшкой, скажут, что для них он был в первую очередь мостом, соединяющим с настоящим: ведь так глубоко и проницательно видеть скрытую от нас реальность нашей собственной жизни он мог, как никто другой. Не ошибутся и те, кто станут настаивать: отец Иоанн был мостом, соединившим нас с будущим, – его поразительная прозорливость и пророческое предвидение засвидетельствованы множеством его духовных детей.

На самом деле и те, и другие, и третьи будут правы. Ведь смиренный и истинный раб Божий архимандрит Иоанн (Крестьянкин) действительно был духовным мостом – между нами, грешными людьми, и Богом. В этом служении соединение было его главным призванием и подвигом, именно это так влекло к нему людей. Каждое сохраненное слово, совет, поступок отца Иоанна, подвижника и старца нашего времени, – это бесценный дар для всякого, кто искренне хочет быть учеником Христовым.

Из воспоминаний митрополита Павла (Пономарева), Минского и Заславского, Патриаршего экзарха всея Беларуси  [1]

После завершения моей командировки в Русской духовной миссии в Иерусалиме, в середине августа 1988 года, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена меня направили в Псково-Печерский монастырь для прохождения дальнейшего служения. По благословению Высокопреосвященнейшего архиепископа Псковского и Великолукского Владимира меня приняли в число братии. Мне выделили келью в братском корпусе. В соседней келье проживал архимандрит Иоанн (Крестьянкин).

В первый же день моего прибытия я познакомился с отцом Иоанном. Первое мое впечатление об отце Иоанне, как и обо всей братии, было самое доброе. Ровное, доброе, спокойное отношение успокоило меня. Не скрою, что волнение ощущал всю дорогу. Ведь это было мое первое посещение обители, да к тому же я постриженник другого монастыря.

Первое, что в обители произвело на меня впечатление, – простота. В отличие от Троице-Сергиевой Лавры[2]
Х[2] За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов.
Читать далее..., где я начинал свое служение в Церкви, мне бросилось в глаза то, что здесь братия приходит на обед не по полной форме, как в Лавре, а в подрясниках. В общении между собой все гораздо проще, чем в Лавре. На территории обители гораздо меньше туристов.

Архимандрит Иоанн меня встретил радушно. Показал келью. Рассказал, где и когда совершаются службы, и высказал пожелание, чтобы я по возможности везде послужил. Первую Божественную Литургию я совершал в Никольском надвратном храме. Храм небольшой. Печеряне любят ходить в храм и молиться. И в этот раз храм был заполнен, хотя это был простой будничный день. К этому богослужению я не готовил проповедь, потому что, согласно расписанию, после запричастного стиха проповедовал очередной иеромонах.

После отпуста на Литургии произошел очень важный для меня момент, который повлиял на дальнейшее мое служение. Я сделал отпуст, но народ стоял как вкопанный и никто не подходил к кресту. Я увидел у людей вопрошающие глаза. Они ожидали, что я им что-то скажу, но я не готовился к проповеди, поэтому обратился с простым приветствием и кратким наставлением. В это время я увидел жаждущие слова Божия лица людей. Они ловили каждое мое слово. Такого отношения к проповеди я не встречал на Западе ни до того, ни после. Увидев такую жажду слова Божиего, я сделал для себя вывод: не должно проходить ни одного богослужения без проповеди или хотя бы краткого приветствия и наставления.

Митрополит Минский и Заславский Павел (Пономарев)

Архимандрит Иоанн поблагодарил меня за проповедь и подтвердил мою мысль: люди ждут живого слова. Так началось мое знакомство и общение с отцом Иоанном. Его келья, его сердце были открыты для меня в любое время. Он выслушивал меня, давал советы, которые мне были очень важны. 27 августа, утром, состоялось заседание собора старцев, которое возглавлял архиепископ Псковский и Великолукский Владимир, священноархимандрит Псково-Печерского монастыря. На этом соборе старцы избрали меня наместником монастыря. И с этого дня началась моя жизнь в обители в новом качестве.

Дел в обители было много. Вопросов и проблем было много. Поэтому я часто обращался к отцу Иоанну за советами. При этом я заметил, что отец Иоанн обладает особым качеством. Он не прерывает собеседника. Я ему говорю, говорю, а он все молчит, молчит. Вначале я подумал, что он меня не слышит, или не хочет слышать, или считает, что я говорю не по делу. Но как только я заканчиваю говорить, он начинает отвечать, начиная с первого вопроса и до последнего. Причем он даже не нарушал последовательности вопросов. Как будто все записывал на пленку, а потом перематывал ее, отвечая по порядку на все вопросы. Думаю, что это особый дар Божий.

Первая служба наместником начиналась для меня с большим волнением. Служили маститые старцы, архимандриты Иоанн, Александр, Нафанаил, Антипа, также другие иеромонахи. Стоя у Престола в алтаре, я предложил отцу Иоанну возглавить Литургию, но он взял мои руки своими, остановил и говорит: «Что вы, что вы! Вы теперь отец наместник. Вставайте и не волнуясь служите». Поставил он меня перед Престолом, а сам встал справа. В лице архимандрита Иоанна я видел искреннего молитвенника. В этот период жизни у него были проблемы со слухом. Не всегда работал слуховой аппарат. На всенощном бдении он стоял перед аналоем в алтаре или на солее и сам по книгам следил, что поют и читают в храме.

Отец Иоанн оказывал мне не только молитвенную и духовную поддержку, но и административную. Мы все видели в нем духоносного старца. Он был для всех высоким авторитетом, а я молодой и неопытный наместник, хотя тоже архимандрит.

В монастыре существовала практика – все делать по благословению наместника, а если он в отъезде, то старшего архимандрита. Таким был архимандрит Иоанн. Были случаи, когда молодые иеромонахи и послушники, зная, что я новый человек в обители, обращались к отцу Иоанну за благословением на какое-то дело или поездку. Отец Иоанн их спрашивал: «А наместник вас благословил?» Они ему говорят: «Да что там наместник, вы старец, вы наш духовник, вы и благословите». Отец Иоанн очень твердо им всем говорил: «Вначале идите к наместнику. Если он благословит, приходите ко мне, и я вас благословлю. Но если наместник не благословит, я вас тоже не смогу благословить».

Для меня такая позиция отца Иоанна была чрезвычайно важна и полезна. Таким образом он укреплял позицию наместника, поддерживал дисциплину в монастыре и правильно воспитывал насельников и трудников.

Митрополит Псковский и Порховский Иоанн (Разумов; 1898–1990)

В это время в домике Псковского епархиального управления жил на покое митрополит Иоанн, который более тридцати лет управлял Псковской епархией [2]. Он очень переживал, что при живом митрополите, то есть при нем, был назначен новый архиерей. Эта обида была настолько серьезной, что он старался избегать любой встречи с архиепископом Владимиром и не общался с ним. Вскоре болезнь совсем свалила митрополита в постель. Он очень сильно болел, а умереть не мог. Однажды в разговоре со мной отец Иоанн посетовал на искушение. Такой заслуженный митрополит, столько лет служил, а примириться с архиепископом не желает. Видимо, Господь его и не принимает, потому что владыка таит в себе обиду на архиепископа. Я говорю отцу Иоанну: «Батюшка, приближается Рождество Христово. Давайте вместе с вами возьмем еще кого-то из братии и поедем после праздника его поздравим и попросим его примириться. Может быть, Господь его тогда и примет к Себе». Отец Иоанн с радостью принял это предложение.

На третий день после Рождества мы поехали во Псков, предварительно согласовав свой замысел с архиепископом Владимиром. Надо сказать, что владыка Владимир неоднократно пытался наладить отношения с митрополитом Иоанном, но последний был непреклонен. В этой поездке приняли участие архимандриты Иоанн и Александр, иеромонах Филарет и я.

Митрополит Иоанн был совсем плохой, но старцев узнал и обрадовался. Отец Иоанн, поздравляя, сказал, что очень скорбит, потому что архиепископ Владимир не может сюда прийти, а очень хочет примириться. К нашей радости, митрополит согласился принять архиепископа. Мы сразу же пригласили владыку Владимира. На этот раз произошло долгожданное примирение между ними и краткий, но теплый разговор. Через три дня митрополит Иоанн мирно отошел ко Господу. Я глубоко убежден, что это событие произошло по молитвам архимандрита Иоанна, потому что он очень ждал этого примирения и молил Бога об этом.

Осенью 1989 года в Михайловском соборе монастыря во время всенощного бдения перед воскресным днем я обратился к отцу Иоанну и говорю: «Батюшка, у меня есть предложение и вопрос. К нам в монастырь приходит много детей. А что если нам открыть в обители воскресную школу и учить детей Закону Божиему?» Отец Иоанн задумался и говорит: «А вы не боитесь? Вас за это могут взгреть, а могут и выгнать…» Я ему рассказал свои доводы в защиту этого предложения. Отец Иоанн сказал, что надо все серьезно взвесить и хорошо подумать. Мне было понятно, что он переживал за меня. Это было советское время, и за подобную выходку можно было серьезно поплатиться.

После полиелея отец Иоанн подошел ко мне и говорит: «Знаете, отец наместник, ваше предложение очень хорошее, но опасное. Давайте сделаем так: вы и я сегодня ночью помолимся. Завтра мы послужим Божественную Литургию, причастимся Святых Христовых Таин, а потом я вам скажу свое мнение». Так мы и сделали. На следующий день, после Божественной Литургии и причащения Святых Христовых Таин, подходит ко мне отец Иоанн, как всегда после причастия, вдохновленный, и говорит: «Знаете, отец наместник, открытие воскресной школы для детей – очень важное дело. На это есть благословение Божие. Все у нас будет хорошо». Через неделю в Сретенском храме монастыря состоялось первое занятие с детьми в воскресной школе.

Надо сказать, что разговор с уполномоченным Совета по делам религий по поводу открытия воскресной школы у меня все-таки был, но проблем не было. Удалось все решить мирно. По моему глубокому убеждению, это произошло благодаря молитвам отца Иоанна.

В 1988 году собор старцев принял решение построить на Святой горе в пределах монастыря деревянный храм в честь собора Псково-Печерских святых. К работе приступили осенью следующего года. Поскольку храм было решено построить деревянный, на месте бывшей часовни, то за разрешением в ВООПИК мы не обращались.

В середине декабря, когда сруб храма подняли примерно на полтора метра, мне позвонил уполномоченный. Он сообщил, что во Псков сегодня прибывает делегация из Москвы. Желательно показать им монастырь и Святую гору. Я сразу понял, в чем дело, и, позвав послушника-экскурсовода, дал задание, чтобы он подольше показывал гостям пещеры. Я надеялся, что на Святую гору у них не останется времени.

Делегация прибыла в 13 часов дня. Погода была прекрасная. Лежал чистый белый снег. Светило яркое солнце. Стоял легкий мороз. Мы встретились на Успенской площади. Я представил им экскурсовода. Сказал, что он покажет монастырь, пещеры, а потом приведет ко мне в покои на обед. Но, к моему удивлению, глава делегации сразу сказал, что в пещерах он уже был. «Меня интересует ваша библиотека и Святая гора», – сказал он.

Я все понял. В библиотеке мы делали капитальный внутренний ремонт, и тоже без согласия ВООПИК. А на горе строим храм. Тогда я обращаюсь к экскурсоводу и говорю: «Все, что будет интересовать гостей, показывай и рассказывай, а потом приводи ко мне в покои на обед». Как только они пошли в библиотеку, я направился в келью к отцу Иоанну. Отец Иоанн открыл. Я ему говорю: «Батюшка, кто-то на нас донес. Приехала комиссия из Москвы. Их сопровождает уполномоченный. Они пошли в библиотеку и на Святую гору. Батюшка, помолитесь, а я пойду к эконому и скажу, чтобы он рабочих убрал с объекта». Отец Иоанн сразу при мне надевает епитрахиль и встает на молитву.

По коридору братского корпуса я прошел к эконому. Рассказал ему, что произошло, и то, что отец Иоанн уже молится. Мы позвонили на горку и распорядились убрать всех рабочих. После того как я ушел от отца Иоанна, прошло примерно минут 20–25. Я выхожу на улицу из братского корпуса и вижу: небо заволокло тучами, и идет такой крупный снег, что в десяти метрах ничего не было видно. Придя в свои покои, я долго стряхивал с себя снег. Обед был готов, стол накрыт. Минут через двадцать звонок в дверь. Входят члены делегации. Все в снегу. Ругают погоду на чем свет стоит и, конечно, псковский климат. Сели за стол. После закусок подали первое, и все обратили внимание, что за окном просветлело. Снег прекратился, и через несколько минут засияло солнце. Опять все стали говорить о причудах псковского климата.

Я предложил им вновь пойти на Святую горку, потому что, с их слов, они толком ничего не успели там рассмотреть, так как снег забивал им глаза, но они категорично отказались. За столом было теплее. В процессе беседы выяснилось, что они действительно приехали по жалобе о несанкционированном строительстве. Я им долго объяснял суть дела, и в конечном итоге вопрос был закрыт. Однако они успели рассмотреть высокое качество исполняемой работы и этим были удовлетворены. Что же касается библиотеки, решение созрело еще быстрее: внутренние работы не наносили вреда памятнику.

В начале июня 1990 года мне предстояло ехать на Поместный Собор, на котором готовилось избрание Патриарха Московского и всея Руси. Всех, конечно, волновал вопрос: кто будет следующим патриархом после смерти патриарха Пимена? Перед поездкой в Москву я зашел к отцу Иоанну для благословения и напутствия. Он усадил меня на свой диван. Сел рядом и начал рассказывать о том, что с ним произошло два дня назад.

«Я отслужил Литургию, – говорит он. – Пришел в келью. Немного, думаю, отдохну. И не снимая мантии, сел на диван. Облокотившись на спинку, вдруг, как в каком-то легком сне, вижу, что на месте кровати стоит Святейший Патриарх Тихон. Рядом с ним стоит митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер)». У патриарха Тихона от пола и до потолка[1]
Х[1] Натяжные потолки
 
Читать далее... большой тяжелый жезл. Он его держит и, обращаясь к отцу Иоанну, говорит: «Вот видишь, какой тяжелый патриарший жезл, – и при этом сделал попытку поднять его. – Никто из архиереев не сможет поднять его, кроме митрополита Алексия», – и передает ему жезл. Как только митрополит Алексий взял жезл, он у него сразу же стал раскручиваться, раскручиваться. От него начали отвинчиваться какие-то мелкие детали, и он становился все меньше и меньше. На этом видение прошло.

Почему жезл начал раскручиваться и уменьшаться, я не спросил отца Иоанна, да он и сам тогда не понял. Через два года, когда я приехал в отпуск из командировки и вновь спросил об этом батюшку, он, уже исходя из положения в Церкви, определенно сказал следующее: «Маленькие детали, которые откручивались от посоха, вероятно, автономные церкви, которые при патриархе Алексии II получили статус самостоятельности: Украина, Беларусь, Молдова и Прибалтика».

Пастырь добрый. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине) его духовных детей.

М.: Издательство Сретенского монастыря, 2016

В нашем монастыре в праздничные дни совершается чин о панагии. Во время совершения чина очередной иеромонах раздробляет просфору. Он отрезает верхнюю часть и отдает ее наместнику, а нижнюю часть дробит на мелкие части и раздает братии. В течение долгого времени большую круглую часть от просфоры я отдавал отцу Иоанну, потому что к нему приезжали паломники и они были рады получить от него эту благословенную часть просфоры.

В середине февраля 1992 года я получил телеграмму из Москвы о том, что мне надлежит явиться в Патриархию по церковным делам. В воскресный день накануне поездки, после Божественной Литургии, мы пришли в трапезную с чином о панагии. По обычаю я отдаю свою часть отцу Иоанну, но он ее не берет. Говорит: «Вы едете в Москву, и она вам пригодится». Я попытался настоять на своем, но батюшка категорично не принял ее.

После трапезы мы пошли к нему в келью, где он прочитал молитву в путь шествующих. Помазал меня елеем и покропил святой водой. Такая у него была практика напутствовать в путь шествующих. Отец Иоанн и я не знали, зачем меня вызывают в Москву, но, наставляя, он стал говорить, что у нас в Церкви все делается по благословению и за послушание. «Все, что вам будет поручать священноначалие, воспринимайте за послушание. Все, что Бог ни делает, все к лучшему».

После наставления я попытался отдать ему часть просфоры от панагии, но он, взяв ее, возвращает мне и говорит: «Отец наместник, я все время брал от вас панагию с благодарностью. Но в этот раз панагия ваша. Да, да, да. Не отказывайтесь. В этот раз панагия ваша». Видя такую настойчивость старца, я взял ее и поехал в Москву.

На следующий день я был на приеме в Патриархии. Через два дня, 19 февраля, Священный Синод принял решение о рукоположении меня в сан епископа и о направлении в Соединенные Штаты Америки. Действительно, по словам отца Иоанна, на этот раз панагия оказалась моей.

Это мои краткие, но яркие воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). Моя мама и родные сестры неоднократно обращались к отцу Иоанну за советами и молитвами. Все, на что отец Иоанн благословлял их, все проходило гладко и благополучно. Ведь он не просто благословлял, но и молился, поэтому мы все ценим его советы и любим его. Общаясь с людьми, отец Иоанн всю свою душу вкладывал в их дела, проблемы, нужды и печали. Что же касается меня, то я благодарю Бога за Его неизреченную милость ко мне и за возможность, которую Он мне дал, в течение трех с половиной лет жить и трудиться в Псково-Печерском монастыре, где подвизались и подвизаются великие угодники Божии.

5 февраля 2016 г.

[1] Павел (Пономарев), митрополит Минский и Заславский, Патриарший экзарх всея Беларуси был наместником Псково-Печерского монастыря в 1988–1992 годах.

[2] Иоанн (Разумов; 1898–1990), митрополит Псковский и Порховский. Проживал на покое с 1987 года.