Священник Григорий Дьяченко
1. Душа человека стремится к Богу. Один ученый решился произвести такого рода опыт (скажем от себя — весьма! опасный и вредный) над своим единственным сыном.
Сын ни с кем не имел сообщения кроме своего отца. Уроки давались на чистом воздухе, пред лицом явлений и предметов природы. До десяти лет мальчик ни слыхал, ни читал слова «Бог». Между тем, при незнании слова «Бог», у мальчика уже стало пробиваться религиозное чувство. Он думал найти то, чего смутно искал душой, в солнце. Солнце, это благодетельное светило, заходящее после своего дневного пути и снова восходящее, чтобы дарованием тепла оживотворить природу, — светило, в котором языческая древность видела высочайшее живое существо, сделалось предметом поклонения для мальчика. Каждое утро, в хорошую погоду, он таинственно выходил в сад, чтобы присутствовать при восходе дневного светила и выразить ему свои почтительные чувства.
Отец стал догадываться. Однажды он подстерег своего сына в саду в ту минуту, когда маленький язычник, склонясь на колени, с обращенными к небу очами воздавал поклонение своему божеству и горячо ему молился. Отец объяснил ему тогда, что такое солнце, и сказал, что все эти звезды, раскинутые по бесконечному небу, суть бесчисленные солнца. Это открытие разочаровало мальчика: он не знал теперь, куда обращаться ему со своими мольбами и сердечными движениями. Чтобы утешить его, отец стал говорить ему о высочайшем уме, устроителе вселенной, творце и промыслителе мира — Боге.
Таким воспитанием отец решил высочайший вопрос ученых своей страны. Он мог видеть, как человеческая природа, еще невинная и чистая, зовет Бога, и единого Бога, и будучи оставлена без всякой помощи в своем искании, ищет Его в предметах окружающего чувственного мира, подобно предоставленному ходить своими путями язычнику. Да, душа человека по природе верующая, по природе христианка (см. соч. Эрнеста Навиля).
2. Всеобщность веры в Бога, как доказательство врожденности в человеке идеи о Боге. Если мы пройдем обитаемую нами землю по всем ее направлениям, побывав и в азиатских степях, и на месте жительства диких туземных племен Америки, — на самом холодном севере и в раскаленных песчаных пустынях внутренней Африки,— то везде, где только мы найдем человеческое существо, хотя бы даже в диком состоянии, взор его обращается к небу, — везде, где только мыслит ум, хотя бы то находящийся на самой низшей ступени развития, ему уже присуща мысль о Божестве,— везде, где только бьется человеческое сердце, оно содрогается, или радостно трепещет, предчувствуя бытие вечного Существа. Равным образом, где только раздается человеческая речь, хотя бы то еще слишком бедная и грубая, там все-таки есть уже слово для названия Бога. Если мы проследим также историю человечества, через весь ряд минувших столетий, то увидим, как вполне оправдываются следующие слова Цицерона, выказанные им еще за две тысячи лет до нашего времени: нет ни одного народа, до такой степени грубого и дикого, чтобы не было в нем веры в Бога, хотя бы он и не знал его существа. С тех пор открыты и исследованы Америка и Австралия, и в состав истории вошло бесчисленное множество новых народов, — а его слова все так же остаются непоколебимыми, разве только еще более прежнего сделались несомненными и вполне очевидными. Таким образом, сколько история насчитывает протекших столетий, столько и доказательств для этой истины (см. «Аполог. христ.» Геттингера, 4.1, СПб., 1873 г., С.66).
3. Только один истинным Бог может удовлетворить ум человека, ищущего виновника мира. Однажды, когда был уже вечер, и солнце начинало закатываться за горизонт, по берегу одного моря расхаживала высокая фигура какого-то человека, с глубоко серьезным и озабоченным видом. То был блаженный Августин. Его глаза выражали все его душевное волнение и беспокойство. Перед ним же во всем своем великолепии расстилалось необъятное море, с величественно вздымавшимися на нем волнами. «О, море!» — вскричал он наконец, — о, природа! Не ты ли мой Бог? Не ты ли можешь дать мир и покой душе моей?» — но волны бушевали и как бы в ответ Августину говорили: «Ищи того, кто выше нас, ищи того, кто выше нас. Не мы твой Бог, не мы золото и наслаждение, и вся природа, — нет, мы только его творение, мы не можем дать сердцу твоему мира и покоя, ищи своего Бога выше, ищи выше!» Мало помалу солнце закатилось за горизонт, и тысячи ярких звезд заблестели на безоблачном небе. Августин устремил глаза свои вверх, на ту чудную красоту, которая во всем блеске сияла над его головою, и воскликнул: «Да, вы звезды, вы мой Бог; можете ли дать сердцу мир и покой?» Но в ответ Августину тогда же послышался следующий голос, как бы издаваемый чудною гармонией всего неисчислимого множества звезд: «Не мы твой Бог; мы только его творение; никакая сотворенная красота не может дать мира и покоя твоему сердцу; ищи Бога выше!» И он стал искать выше. Его умственный взор проник к тем бесплотным разумным духам, которые предстоят пред Богом, и он воскликнул: «Вы ли, великие духи, вы ли мой Бог? Можете ли вы дать моему сердцу мир и покой?..» — Но также и оттуда послышался ему тот же самый ответ: «Не мы твой Бог; мы только его творение: всякое духовное величие от него происходит, и не мы можем дать мир и покой твоему сердцу; ищи Бога выше, ищи выше!» Тогда Душа его возносится еще выше, не только выше природы, но и выше всего духовного мира, выше всего вообще сотворенного. прямо к престолу Божию, и теперь он уже не спрашивает более: Ты ли мой Бог? а преклоняется пред ним с молитвою, и в его сердце становится спокойно, настает полное безмятежие, подобное совершенному затишью на море после большой бури. И он говорит: «Мое сердце было неспокойно, пока не успокоилось оно в тебе. Только ты один дал моему сердцу мир и покой, потому что ты мой Бог, и в тебе мое вечное успокоение» (см. «Апологию христианства», Геттингера, ч.1 отд. 1. СПб.1873 г., С.274-276).
4. Свидетельства св.отцов и учителей церкви о том, что человеку в рождено чувство веры в Бога. Вера в бытие Божие не есть что-либо приобретенное усилиями людей, она вовсе не зависит от их воли, а зависит от влитой в них некоторой божественной силы, где ее и родник, и откуда она и проистекает. Еще яснее и определеннее указывает на значение врожденного всем чувства (или идеи) Божества в отношении их к вере в Бога блаженный Иероним, называя «присущее всем по натуре ведение Бога» «семенем Божиим», и притом таким семенем, которое в натуральном виде заключает в себе ведение Бога. По мысли Иеронима между врожденною нам идеею Бога и настоящим нашим знанием его, а также и верою в бытие его такое отношение, какое между семенем и развивающимся из него растением. Растение происходит не из чего-либо иного, как из своего семени, в котором оно всецело заключено, хотя в скрытом виде. Так и более или менее ясное и определенное знание Бога и такая же вера в его бытие проистекают не из чего-либо иного, как божественного семени, которое всаждено самим Богом в природу духа человеческого, и в котором они изначала содержатся всецело и невредимо, хотя только в зачаточном своем состоянии. Другого, следовательно, источника или основания для веры в Бога и бытие его нет и быть не может, хотя при своем развитии из идеи Бога, конечно, она может зависеть от многих внешних условий, подобно тому, как и развитие растения из семени зависит от многих внешних влияний. Такого же мнения об основании и происхождении веры в бытие Божие был св.Иоанн Дамаскин, учивший, что «в природе каждого самим Богом насаждено ведение о бытии Божием». «К познанию и точному уразумению истины», — говорит св.Афанасий, — имеем нужду не в ком другом, а только в себе самих. Путь к Богу не так далек от нас, как превыше всего сам Бог; он не вне нас, но в нас самих, — и начало его может быть найдено, как и Моисей учил, говоря: глагол веры в сердце твоем есть (Рим, X, 8; Втор.ХХХ, 14). И Спаситель, давая разуметь и подтверждая то же самое, сказал: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лук. XVII, 21). Внутри же себя, имея веру и Царствие Божие, можем вскоре узреть и уразуметь Царя вселенной… (Все мы вступили на путь сей, и всем он открыт). Да не отговариваются служащие идолам эллины, и никто другой да не обольщает сам себя, будто бы нет у них такого пути… Все мы вступили на путь сей, и всем он открыт, хотя и не все им идут… А если кто спросит, что же это за путь, отвечаю: душа каждого и в ней ум, потому что одним умом может быть созерцаем и уразумеваем Бог» (Orat. contr. gent. С.30). Мало того: имея душу, созданную по образу и подобию Божию, человек на основании свойств своей души может заключать о своем Творце: «Если ты внемлешь себе»… — говорит св.Василий Великий, — «то в себе самом, как бы в малом некоем мире, усмотришь великую премудрость своего создателя. Из бесплотности находящейся в тебе души уразумевай, что и Бог бесплотен. Знай, что Он не ограничен местом, потому что и твой ум не имеет особенного пребывания в каком-либо месте, находится в месте по причине соединения с телом. Веруй, что Бог невидим, познав собственную свою душу, потому что и она непостижима телесными очами, — она не имеет ни цвета, ни вида, не объемлется какою-либо телесною чертою и узнается только по действиям (см. «Опыт прав. догм. Богосл.» еп.Сильвестра. Киев, 1884 г. Т.1, С.179, 180, 201, 214, 215, 185-186, 197)
5. Способность души человеческой к образованию идеи о Боге. «Рассматривая существующие в нашем уме представления и понятия, чтобы открыть их первоначальный источник, мы легко находим такой источник или в впечатлениях мира внешнего, или же в нас самих. Но среди этих понятий встречается одно, свойства которого таковы, что его не легко вывести из известных нам источников познания. Это идея Бога, существа бесконечного и всесовершенного. Откуда бы могла возникнуть в нас эта идея? Источником ее не могло быть ни воздействие на нас впечатлений мира внешнего, ни комбинация этих впечатлений при помощи воображения. Не может она также произойти и из внутреннего опыта, так как человек есть существо конечное и несовершенное, и нет в его духе ничего, что могло бы дать ему понятие о существе всесовершенном и бесконечном. Но, может быть, я — человек — что-нибудь больше, чем думаю о себе, и совершенства, которые я приписываю природе Божества, находятся во мне каким-нибудь образом в возможности, хотя они не проявились еще и не обнаружили себя действиями? Действительно, я знаю по опыту, что мое сознание возрастает и совершенствуется мало-помалу, и я не вижу ничего, что могло бы воспрепятствовать такому большему и большему его возрастанию даже в бесконечность; не вижу, почему бы, когда оно таким образом возрастет и усовершенствуется, не мог бы я собственными средствами приобрести и все другие совершенства Божеской природы, и почему бы возможность или сила, какую я имею для приобретения этих совершенств, не была бы достаточною и для того, чтобы произвести в моем уме и их идею.
«Однако же, всматриваясь ближе, я нахожу, что этого быть не может. Правда, что мои познания приобретают с каждым днем новые степени совершенства, и что в моей природе гораздо больше заключается в возможности, чем сколько я имею в действительности; но тем не менее эти преимущества никоим образом не приближаются к идее божества, в которой ничего не встречается в возможности, но все есть в действительности и на самом деле. И не служит ли неопровержимым и самым верным доказательством моего несовершенства в сознании моем даже то, что оно возрастает постепенно, и что мои совершенства умножаются мало-помалу? Далее, хотя совершенства умножаются более и более, тем не менее меня не оставляет сознание, что моя природа никогда не сделается бесконечною, потому что никогда не достигнет такой степени совершенства, чтобы не была способною приобрести еще высшее какое-либо совершенство. Но Бога я понимаю действительно бесконечным и в столь высокой степени, чтя Он ничего уже не может прибавить к высочайшему совершенству, каким обладает.
Если же источником идеи о Боге не может быть ни внешний, ни внутренний опыт, то для объяснения ее происхождения ни я в нас мы должны предположить соответствующее этой идее Высочайшее Существо, которое произвело ее. Таким образом, самое существование в нас идеи о Боге доказывает его бытие (см. «Начальн.основ.философ.» В.Кудрявцева, 2-е изд, 1891 г., С. 133-135).
Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах человеческой как богоподобной сущности. Часть 1. Составил священник, магистр Григорий Дьяченко. Москва 1995
Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра
Пролог в поучениях. О том, сколь прогневляет Бога скупость и неблагодарность
Троицкий синодик. 35-летие со дня блаженной кончины монахини Иулиании (Соколовой, † 1981)
«Может ли мирянин творить молитву Иисусову? И может, и должен!» Беседа с митрополитом Архангельским и Холмогорским Даниилом
Обитель преподобного Сергия посетили паломники из Черногории
Пролог в поучениях. Против ропота