Божьи дети. Один день в православной академии

logo
Вардан Оганджанян

Газета «Вечерняя Москва»
Божьи дети. Один день в православной академии


В день памяти великомученицы Варвары ректор духовной академии архиепископ Верейский Евгений возглавил Всенощное бдение и Божественную литургию в семинарском храме преподобного Иоанна Лествичника

Фото: Наталья Феоктистова

Строгая черная форма, размеренные, степенные движения, а главное — бытие, закрытое от посторонних и совсем не похожее на будни обычной молодежи. Студенты, но не простые. Учащиеся духовных академий — люди для светского большинства загадочные. А между тем священник становится массовой профессией. Кто и почему в нее идет? Как стать студентом духовной академии? Чему в ней учат? Каковы карьерные перспективы выпускников? Об этом — специальный репортаж «Вечерней Москвы».

Наша беседа с руководителем академии архиепископом Верейским Евгением начинается с рукопожатия, простого и корректного, затем владыка жестом указывает мне на свободное кресло. Сам он, облаченный в черную рясу, восседает за массивным деревянным столом. Мебель в кабинете ректора резная, солидная, крепкая. Основательная — под стать самой Троице-Сергиевой лавре, на территории которой мы находимся.
— Сразу хочу предупредить, — говорит архиепископ. — Биография у меня простая, самая обычная. Жизни замечательных людей не получится.
Родился владыка в 1957 году в Казахстане. До пострига носил имя Валерия Германовича Решетникова. Отрочество и юность провел в Вятке и с детства был воцерковлен.
Восьмилетка, затем строительный техникум, после — армия. Этот период владыка называет школой терпения и выносливости не только физической, но и духовной.
— Требовалось немалое мужество, чтобы исповедовать свою веру в нелегкой обстановке армейского быта, пронизанного примитивной и навязчивой атеистической пропагандой, не проявляя малодушия или лукавства, — вспоминает архиепископ.
После демобилизации будущий владыка неделю провел у родственников в Сергиевом Посаде. За это время и легендарная лавра, и богослужение самого патриарха Пимена, на котором довелось присутствовать, произвели глубокое, почти мистическое впечатление на верующего молодого человека. Но после службы в армии Валерий пока еще никак не помышлял о службе духовной.
Божьи дети. Один день в православной академии


Фото: Наталья Феоктистова
— Поскольку я окончил техникум, была мысль пойти в Политехнический институт, — говорит владыка.
Переломным стало знакомство с митрополитом Вятским и Слободским Хрисанфом.
— Так получилось, что митрополит Хрисанф попал в аварию, и я помогал ему восстанавливаться, — рассказывает архиепископ. — В этот период я углубился в чтение духовных книг. Еще раньше от духовенства я слышал замечания вроде: «Тебе надо поступать в семинарию». В результате митрополит благословил меня, и в 1980 году я поехал в Сергиев Посад поступать.
Ректор не случайно упоминает благословение. Без рекомендации священника поступить в духовную академию невозможно: откажут в приеме документов. По словам владыки, в лавре у него, как у любого другого семинариста, началась новая страница жизни.
— Атмосфера царила совершенно особая, — делится воспоминаниями ректор. — В кругу единомышленников, когда ты изучаешь предметы, столь близкие и дорогие для тебя: литургику, церковную историю, вероучение… И вместе с тем мы прекрасно понимали, что для тех, кто за стеной, мы изгои. Такое было время.
Божьи дети. Один день в православной академии


Фото: Наталья Феоктистова

— А кто тогда поступал в духовную семинарию?
— Большинство ребят были, как и я, после армии. Были и 30-летние. Сейчас семинария сильно помолодела. Большая часть студентов приходит сразу после школы.
С началом перестройки студенческий состав семинарии (а это первая ступень академии, по окончании которой учащийся получает звание бакалавра. — «ВМ») заметно повзрослел. Больше половины были люди с высшим образованием. Как говорят в академии, «подтянулась интеллигенция». Сейчас молодежь преобладает.
ПОСТРИГ
Спрашиваю у владыки о постриге: как это было?
— В семинарии о постриге я совершенно не мыслил, осознание пришло уже в академии. Это требует определенной решимости. Прошение подается Cвятейшему Патриарху.
— Как прошло для вас ожидание ответа?
— Это период искушений. Хочется или убежать поскорее от всех этих дел, или чтобы все уже поскорее свершилось. И вот что интересно: как только постриг совершился, у меня наступило успокоение. Даже такое, знаете, одухотворенное состояние. Вскоре я был рукоположен во диакона, а затем и во иеромонаха. Эти три момента следовали достаточно быстро, один за другим. И в этом приподнятом духовном состоянии у меня было свое искушение: мне хотелось не учиться, а целиком отдаться служению — настолько это было ново, ярко.
Божьи дети. Один день в православной академии


После пострига будущий архиепископ, как того требует обряд, двое суток провел в храме. 

Фото: Наталья Феоктистова

— Вот что мне запомнилось. Там при постриге надеваешь черные постригальные тапочки. У меня они были просторные, с запасом. Когда после двух суток я вышел из алтаря, пришел в свою комнату и стал надевать ботинки, они оказались малы — настолько ноги отекли от стояния на коленях. 

— Владыка Евгений, когда вы узнали свое монашеское имя?
— На постриге говорят. Заранее имени никто не знает.
— А Евгений какой?
— Епископ Херсонесский, священномученик. В монашество («ученое монашество», подчеркивает ректор. — «ВМ») уходит небольшой процент студентов. Статистика не ведется. В этих стенах шутят: монах — это как Герой Советского Союза. То есть вне таких категорий, как «много» или «мало».
— Несколько человек с курса — уже хорошо, — скажет мне позже пресс-секретарь академии Олег Суханов. — Никто не будет никого специально готовить в монахи — и Господи, помилуй.
Значение этих слов я в полной мере понимаю, лишь когда второкурсник магистратуры иеромонах Афанасий (в миру Даниил Козловский, москвич, сын врача и печатника) вечером того же дня говорит мне, что после принятия пострига три года назад он ни разу не был в кинотеатре.
— Это не подобает монашескому сану?
— Понимаете, в православии нет строгих запретов, — отвечает иеромонах. Говорит он тихо, очень спокойно. — Но нельзя игнорировать законы духовной жизни. Если ты нацелен на то, чтобы внимательно молиться, не отвлекаясь от духовной жизни, то любые лишние впечатления могут этому помешать. Лучше избегать их.
— Мирские соблазны все же одолевают вас?
— Если бы я сказал, что такого не бывает, это было бы ложью. Но я стараюсь бороться с соблазнами.
— До поступления в семинарию у вас была девушка?
— Да, но я уже лет шесть о ней ничего не слышал. Я монашествующий священник, понимаете?
— Вы довольны тем, как складывается ваша жизнь?
Иеромонах практически не раздумывает над ответом:
— Я рад, что она складывается так.
Божьи дети. Один день в православной академии


На помазание во время службы к архиепископу выстраивается очередь

Фото: Наталья Феоктистова
После беседы с ректором мы с Олегом Сухановым прогуливаемся по первому этажу академии. Идут занятия, в это время здесь довольно тихо, даже пустынно. С фотографий, которыми увешаны стены, на меня смотрят лаврские старцы. Взгляды их торжественны и печальны. Это настроение передается и мне. Мысленно я обещаю старцам написать хороший материал.
Работу пресс-секретарем академии Суханов совмещает с преподаванием в ней же физической культуры. Это статный, крупный мужчина средних лет, бывший морской офицер, за плечами которого два статусных профильных училища, Нахимовское и Киевское. По пути в столовую он рассказывает мне, как проходит распределение новоиспеченных священников по приходам. В свою речь Суханов время от времени гармонично вплетает любимую присказку «Господи, помилуй».
— Обычно отправляют по месту прибытия, — говорит Олег. — Откуда, мол, приехал — из Архангельска? Ну так, Господи, помилуй, езжай обратно в Архангельск. Бывает, кто-то желает отправиться в миссию куда-нибудь на Дальний Восток, — пожалуйста. Еще есть система запросов от епархий, как правило, дальних. Причем не всегда им нужен именно священник — запрашивают и монахов, и преподавателей. Жильем епархии обеспечивают. Во всяком случае должны.
Мы заглядываем в одну из аудиторий и попадаем на урок иконографии. Молодой преподаватель в подряснике выводит на стену проекцию мозаики из собора святого Марка в Венеции. На вид преподаватель не старше своих студентов.
Божьи дети. Один день в православной академии


Фото: Наталья Феоктистова
— Академисты, — шепчет Суханов. — То есть семинарию уже окончили, достаточно взрослые ребята — магистратура.
Мозаику сменяет потускневшая в течение веков византийская фреска, изображающая сотворение мира. Рисунок сопровождается надписями.
— А что за язык? — прищуривается один из студентов.
Вопрос удивляет преподавателя. Он оглядывается на фреску, словно проверяя, не изменилось ли без его ведома письмо на ней. Удостоверившись, что все по-прежнему, отвечает с легкой досадой:
— Греческий же…
ЧЕМУ И КОГО УЧАТ
В расписании занятий — история России, история Церкви, введение в аскетику, введение в Священное писание, литургика (изучение христианского церковного богослужения), гомилетика (искусство красноречия и проповедничества), общецерковная история, история религий, богословие, церковное пение, иностранные и древние языки. В число обязательных дисциплин входит физкультура.
В академию поступают молодые люди со всей страны. Есть белорусы, украинцы, грузины. Бывают иностранцы из дальнего зарубежья.
— В разное время учились сербы, македонцы, — перечисляет Суханов. — Были даже китайцы и северные корейцы.
Очень дисциплинированные ребята. Им, конечно, приходилось туго. Особенно с пищей. Картофель, каша — непривычно им это все. А еще учился у нас такой Роберт из Уганды. Окончил один курс, уехал на каникулы домой и не вернулся. Видно, тяжело ему было. Холодно у нас, Господи, помилуй.
ОБЕД

Учебный звонок в Московской духовной академии самый обычный — никаких тебе колоколов. Тут же в сторону столовой после окончания пары несется шумная волна семинаристов. Время обеда — святое время. Строго по расписанию: кто не успел, тот опоздал, потому и столь ценное. Пусть даже сам обед изысканностью не отличается.
В день моего визита — отмечу, постный день — студенты ели гороховый суп и вареную картошку с кислой капустой. Хлеб — ржаной. Вне строгого поста существенное значение придается блюдам из рыбы: «чтобы не отупели», как емко пояснил мне Суханов.
Божьи дети. Один день в православной академии


Время трапезы в академии пропускать не принято

Фото: Наталья Феоктистова
Каждую трапезу в академии предваряет молитва, сигналом к которой служит яркая вспышка электрического света. Молятся хором, и стоять среди семинаристов, зычно скандирующих: «Благослови! Благослови! Благослови!» — ощущение необычное.
После молитвы стройный хор голосов снова превращается в шумный беспорядочный рой. Скучный картофель уминается неизбалованными семинаристами, как последняя пища на свете. Едят они трижды в день: в 8 утра, в 14 и 20 часов.
— В свободное время ребята могут выходить в город, где им доступна любая еда, — говорит Суханов.
— А если неокрепшая душа не устоит перед искушением и съест что-то запрещенное в пост?
— Это останется на ее, души, совести. Руководство академии не может следить за каждым, кто что съел, — и Господи, помилуй!
По словам Суханова, за ужин с бургером и колой семинариста не накажут, а вот за позднее возвращение из фастфуда его точно ждет взыскание. Отсутствие на отбое в 23 часа без предупреждения — в числе серьезных «залетов». Спектр наказаний достаточно широк: от объяснительной записки до выговора, лишения стипендии и отчисления.
— Самый край — это ложь, — говорит Суханов. — У нас этого не любят. Ведь через несколько лет эти ребята сами будут учить людей, что врать — плохо. За что отчисляют? Рецидивы проступков. Как правило, поведенческих.
Обычно на курс поступают человек 80. Примерно столько же в процентном соотношении доходят до финиша. Кто-то, случается, уходит сам: женившись, получив сан или просто переведясь на заочное отделение. Случайному человеку попасть сюда практически невозможно. Каждый абитуриент поневоле долго обдумывает свое решение.
— Взрослые, особенно семейные люди, к примеру, должны всерьез учесть, что кардинально меняют свою жизнь, — Суханов знает, о чем говорит, ведь он поступил в семинарию уже в зрелом возрасте. — Ведь здесь никак не получится совмещать работу с очным обучением.

Божьи дети. Один день в православной академии


В богослужениях в академическом храме принимают участие несколько хоров. Состав смешанный: семинаристы и девушки-студентки регентского и иконописного отделений

Фото: Наталья Феоктистова

ГАНЖА

— Случай у нас был такой дома, — вспоминает третьекурсник семинарии, 20-летний чтец Алексей Ганжа. — Курьезный, можно сказать… Украинская бомба залетела во двор к моему дядьке, разводившему пчел, и взорвала ульи. Бездомные пчелы прилетели к бабушке, которая жила неподалеку, и съели варенье, которое та оставила во дворе.
Однофамилец обаятельного хулигана из кинофильма «Большая перемена» приехал в Сергиев Посад из города Курахово Донецкой области, который сейчас находится под контролем Вооруженных сил Украины. О войне Алексей говорить не любит, разговоров о политике избегает, однако при упоминании «майдана» брезгливо морщится. Дома не был почти два года и не стремится.
— Возвращаться не хочу, нет там никаких перспектив, — горько замечает он. — Надеюсь, что удастся закрепиться в России.
В речи Алексея заметен легкий украинский говорок. «Ну точно гоголевский бурсак», — определяю я, увидев его в первый раз.
Чтец, коим является Алексей, — первая степень священнослужения. Уже можно носить подрясник, чем он и пользуется, но не положено рясу. Разрешается отпустить бороду, но Ганжа обходится без нее.
— Вообще, священнику крайне желательно носить бороду. Но у меня она толком и не растет, — разводит руками он.
Алексей — скромный, но общительный парень, не лишенный доброго чувства юмора. По лицу его блуждает легкая улыбка.
Сегодня он позволил себе разговаривать во время предобеденной молитвы и понес заслуженное наказание. Теперь он проводит с нами редкие, потому бесценные, свободные от занятий часы. Мы сидим в семинарской общаге, тихой и пустынной, в его комнате, рассчитанной на трех человек. В комнате, кроме новой, но скромной мебели, ничего нет. Жильцы ее соблюдают поистине армейский порядок. Иконы на стенах напоминают — мы в келье. На столике Алексея лежит пара книг на духовную тематику.
Это новое здание общежития, построенное пару лет назад. Здание долгожданное: в старой общаге условия были гораздо суровее. Жить приходилось человек по 20 в одной комнате.
— Невозможно было побыть наедине, — ежится Алексей. — А я это люблю. Приходилось уединяться по вечерам в свободных аудиториях, читать книжки в тишине. Сейчас попроще стало.
Путь в семинарию занял у Алексея несколько лет. Потребность в церкви, как он сам выражается, возникла у молодого человека еще в школе. Будучи крещенным бабкой в детстве, сам он начал ходить в храм в старших классах. Причем сначала — за симпатичной ему девочкой из школы. Так он постепенно влился в церковную жизнь, стал общаться со священником — протоиереем Петром Карпенко, помогать настоятелю в работе. Это был настоящий разрыв с бушующим вокруг подростковым угаром.
Гедонистическое познание жизни, которому предавалось большинство сверстников, не интересовало Алексея. В отличие от познания духовного.
— Я себя как-то цельнее стал чувствовать, — старается описать он свои ощущения. — Как будто какой-то механизм внутри меня смазали. Говорят же, призвание? Наверное, вот оно. Когда пришла пора поступать куда-либо, я уже был готов внутренне, что буду служить. Не было ни одного другого варианта, кроме семинарии. Настоятель меня благословил.
Алексей подчеркивает: священник не профессия, а служение.
Родители, по словам Ганжи, его решение поддержали, хотя семья у Алексея, что называется, светская.
— Мама недавно в церковь ходить стала, глядя на меня, — говорит он. — А папа пока колеблется. У него отношение к этому неоднозначное. Но когда я заявил, что хочу поехать в Сергиев Посад, родители лишь сказали: «Нравится? Иди».
Хотя девушку ту Алексей сегодня называет сестрой, монашество ему не близко: «Слишком бескомпромиссно, смелые души выбирают такой путь». Ганжа планирует стать «белым» священником, но это значит, что до рукоположения в сан ему следует подыскать себе жену. Таковы правила.
— Но путь семейный — это тоже решимость, — рассуждает он. — Пока у меня ее нет.
Союз с избранницей должен получить благословение правящего епископа, в данном случае ректора, который знакомится с девушкой лично, проводит с ней беседу и решает, подходит ли ей важная роль матушки. Если жениться без ведома епископа, могут и отчислить.
Обручальные кольца, кстати, священники не носят. Считается, что при рукоположении они обручаются Церкви.
Спрашиваю у Алексея, слышал ли он о таком явлении, как ХБМ.
— Это означает «хочу быть матушкой», — объясняю я. — Есть целые форумы на эту тему в интернете. Это что-то вроде движения православных девушек, которые хотят выйти замуж за священника.
Семинарист немного смущается, краснеет, но ему становится весело.
— Странно это, — качает он головой. — А сообществ девушек, которые хотят выйти за космонавтов, нет? Для священника женитьба — это важный вопрос. Есть такая шутка — священники и саперы ошибаются только один раз. Так что я не тороплю события. Да и забот по учебе столько, что не до девушек. Дай Бог, пару часов в день свободные бывают.
Романтика, шутит чтец, не предусмотрена уставом.
— Хотя иногда кто-нибудь и выкручивается, если очень надо. Говорят, был такой случай, — рассказывает он. — Поступает абитуриент в семинарию. Его на приеме документов спрашивают: у тебя сколько бабушек? Две было, отвечает он. А сейчас они где? Умерли. Так и запишем, говорят ему, а то некоторые по два раза в год к бабушкам на похороны ездят. Это вроде как и к девушкам в том числе, поняли? Меня, правда, о таком не спрашивали, так что не знаю. Может, и байка.
У Алексея вступительные экзамены предваряло традиционное для семинарии собеседование со старцами лавры: — Сидят умудренные опытом монахи и сканируют тебя. Но сканируют добрыми глазами и вопросы задают нежно. Так что не страшно. Наоборот, успокаиваешься сразу перед ними.
— Есть какие-нибудь приметы у поступающих? Или суеверия в духовной академии неуместны?
— Может, и неуместны, но куда без них. У абитуриентов есть послушания, трудовые обязанности. Мне поручили убираться в иподьяконской. И иподьяконы мне рассказали: мол, каждый год к ним приводят на послушание двух абитуриентов. И всегда один поступает, а другой нет. Представьте себе, так и случилось! К счастью, я поступил.
Молчаливый Андрей Урядов, сосед Ганжи по комнате, бархатным басом, созданным для чтения проповедей, неожиданно вставляет свое слово:
— Как матушек находят? Молитва, наверное. Есть у нас такие предания: встал, молился, молился — и вот она, и жили долго и счастливо. И такое бывает, да.

Божьи дети. Один день в православной академии


В комнате у Алексея Ганжи — армейский порядок. Иначе не бывает порядка в голове и в сердце, считают в академии. Помимо духовной литературы, Ганжа предпочитает книги на тему Второй мировой войны

Фото: Наталья Феоктистова

ЭПИЛОГ
Академия имеет свой внутренний храм, построенный в конце позапрошлого века. Алексей Ганжа ведет нас сюда на вечернее богослужение.
— Скучаешь по чему-нибудь из своей досеминарской жизни? — спрашиваю я.
— Скучаю по родителям, — говорит Ганжа. — А в остальном… Дело в том, что семинарист — это обычный человек, который живет обычной, в принципе, жизнью. Просто соблюдает при этом некоторые ограничения. И для меня, например, это все так же естественно, как и то, что руку в огонь лучше не совать — обожжешься.

Учащиеся академии не оторваны от реальной жизни, уверяет мой собеседник. У семинаристов есть доступ к интернету, социальным сетям.
— Правда, что в академии «мониторят» соцсети абитуриентов, чтобы получше узнать, что за человек? — интересуюсь я.
— Вряд ли, — говорит Ганжа. — Я не слышал о чем-то подобном.
— Леша, а почему именно православие?
Мой собеседник молчит, думает.
— По-моему, православие — это единственная религия, которая дает человеку живую связь с Богом, — наконец отвечает он. — Если человек искренне ищет Бога, а не своих материальных выгод, не индивидуального счастья, не каких-то переживаний и состояний, даже и духовных, то православие — это для него.
— Разве материальные блага и личное счастье — это плохо?
— Нет, все это не плохо само по себе, но оно не должно заслонять главную цель — Бога. Если человек идет к Богу, то Бог дает ему и материальные блага, и благополучие, но человек уже знает им должную цену.
— Ты говоришь, как настоящий проповедник.
Ганжа смеется:
— Ну еще бы! Общение с людьми, умение выслушать их и донести до них ту или иную мысль важны для священника. Психологии в академии не учат, но соответствующими навыками служитель обязан обладать.
— Точно знаю, что иной раз приходится тяжело, и понимаю, что служба, в принципе, это совсем непросто, — говорит Алексей. — Основная сфера деятельности священника — это люди, причем в 80 процентах случаев — люди с проблемами. Часто с очень тяжелыми, ведь часто человек идет в храм, только когда «прижмет».
Можно представить, каково это — целыми днями выслушивать чужие проблемы, вскрывать чужие болячки, спорить, убеждать.
…Мы в храме. Службу проводит сам ректор. В храме многолюдно. Поют три хора, один из них женский. Около тридцати простых прихожан, в основном женщин, — они могут свободно приходить сюда.
Во время службы Ганжа стоит рядом со мной и на ухо разъясняет действия священнослужителей, каждое из которых имеет строгий порядок и отработано до мелочей.
Ближе к концу богослужения, при помазании, верующим раздают освященный хлеб, политый вином.
Наконец сегодняшняя миссия Алексея закончена. Напоследок я интересуюсь: бывает ли, что получивший духовное образование молодой человек, отдав Богу Богово, сворачивает с пути священнослужения на мирскую стезю? Чтец улыбается:
— Говорили, что двое выпускников академии работают сейчас стюардами в какой-то авиакомпании, — отвечает он. — Но, как видите, они все равно стремятся быть поближе к небесам.

ЦИФРА
350 тысяч томов содержится в библиотеке духовной академии. Это крупнейший фонд богословской литературы в СНГ.
ОБ АВТОРЕ

Вардан Оганджанян — заместитель редактора отдела «Московская власть». Поклонник творчества Андрея Платонова и Джонни Кэша.

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Контекстная справка

[1]Сергиево-Посадские фотографии
Фотографии города Сергиев Посад и Сергиево-Посадского района. Фото-отчёты со значимых мероприятий, фоторепортажи с выставок, праздников, фестивалей. подробнее...

[2]Новости спорта
Новости и события Сергиево-Посадского района, связанные со спортом, соревнованиями и турнирами. Материалы о спортивных событиях и о развитии спорта в районе. подробнее...

[3] — За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов. подробнее...

[4] — Сергиев Посад и его район - регион с богатейшей историей. История Сергиева Посада насчитывает почти семь веков богатой событиями жизни. Троице-Сергиев монастырь был основа 1337 году преподобным Сергием Радонежским. В XIV — начале XV вв. вокруг монастыря возникли несколько поселений (Кукуево, Панино, Клементьево и др.), объединенные в 1782 году по Указу Екатерины II в город, названный Сергиевским Посадом. С 1930 по 1991 год Сергиев Посад носил название Загорск, в память погибшего секретаря Московского комитета партии В.М. Загорского, затем городу было возвращено историческое название. подробнее...

[5]Работа в городе и районе
Актуальные вакансии города и Сергиево-Посадского муниципального района. подробнее...