Занимаясь украшением Троице-Сергиевой лавры, священноначалие обители не упускало из виду жителей Троицких слобод. По сути, шесть новообразованных слобод-приходов стали, говоря современным языком, районами сложившегося вокруг Лавры единого большого поселения. В названии каждой из шести его частей слово «приход» обычно опускалось – говорили проще: Успенская или Вознесенская слобода. Сохранялись топонимы «село Клементьево» и «село Кокуево». Всё поселение по традиции продолжало именоваться «Троицкие слободы».
К середине XVIII века в шести Троицких слободах насчитывалось до 1400 жилых дворов, что сопоставимо с числом дворов в городах средней руки того времени. Но городом Троицкие слободы не являлись, так как стояли на земле Лавры, а жители их считались крепостными людьми Лавры и подчинялись административным и судебным распоряжениям её Учреждённого Собора.
Учреждённый Собор состоял из высших должностных лиц обители: наместника, келаря, казначея, а также избранных из числа братии соборных иеромонахов. Слово «Учрежденный» в названии Собора напоминало об указе императрицы Анны Иоанновны, которым она в 1730 году подписала указ об «учреждении» в Лавре соборного правления.
Совершеннолетнее мужское население Троицких слобод — более 5500 человек — разделялось приблизительно поровну на людей «чиновных» и «не чиновных»; к последним принадлежали бобыли, разночинцы и пашенные крестьяне.
Присмотримся к чиновным людям. Так назывались те, которые находились на службе и на жалованье Лавры. Привилегированное место среди чиновных занимали приказные служители: во-первых, собственно «приказные», во-вторых, слуги трёх статей и подьячие. В большинстве своём они проживали в собственных домах в слободах Введенского и Рождественского приходов.
К середине XVIII века на лаврской службе в разные годы числилось от 170 до 200 приказных служителей. Среди них были потомки пеших и конных Троицких слуг XVI-XVII веков, выходцы из духовного сословия, вольные люди всякого звания, которых привлекла служба богатой и влиятельной обители.
В 1754 году сложная и запутанная система управления хозяйством Лавры была реформирована. Дела распределили по десяти «экспедициям», каждая из которых ведала какой-либо отраслью хозяйства или делом. Так, «Экспедиция приходу и расходу хлебу», помимо прочего, следила, «чтоб в хлебе было приращение, а излишнего расходу и от того в хлебе недостатку не было».
Во главе экспедиций стояли приказные. Кроме них штат включал канцеляриста, подканцеляриста, от одного до трёх подьячих и столько же пищиков. Интересы Лавры в судах и иных государственных ведомствах защищали или продвигали опытные приказные со штатом слуг (канцеляристы и подканцеляристы), подьячих и пищиков. Наиболее опытные приказные представляли интересы Лавры в столицах, для чего помимо жалованья получали суммы на представительные расходы. Так, на лаврском подворье в Москве жил Троицкий стряпчий в чине приказного. В его подчинении находились 3 подканцеляриста и 4 подьячих.
Путь к чину «приказного» для сыновей лаврских приказных служителей мог начинаться с должности «пищика», то есть писца или регистратора. Они трудились за ежедневную порцию печёного хлеба (ржаной муки) и полуфунтовую порцию солёной рыбы.
Именно такое вознаграждение получал пищик Василий Напольский, отец которого, в прошлом дьякон, принял монашеский постриг в Лавре. В 1751 году восемнадцатилетний Напольский просил об определении его при Лавре «к делам» на место умершего слуги. Косностей, штрафов, начётов, наказаний Напольский не имел, убытков Лавре не учинял, «страстей в нем не присмотрено». В результате Учреждённый Собор признал пищика Напольского достойным «ко отправлению подъяческой должности дел» с зачислением в чиновный список и получением подьяческого денежного и хлебного жалованья. Став подьячим, молодой Напольский поднялся на одну ступеньку в своей служебной карьере.
От подьячих, слуг и приказных, помимо навыков чтения и письма, требовались более широкие познания. По этой причине Учреждённый Собор обязал приказных служителей отдавать своих детей на обучение в Троицкую семинарию, открытую при Лавре в 1742 году, и в арифметическую школу, заведённую при семинарии два года спустя.
В этом отношении интересно челобитье Сергея Яновского. С 1742 года обучался он в Семинарии на своем коште. В 1746 году семья лишилась дома, сгоревшего в майском пожаре, и долгое время «по одолжению» жила на квартире. Яновский не показал особых успехов в семинарии и был переведён в арифметическую школу. Вскоре он потерял отца и остался с матерью и малолетней сестрой «в самом неимуществе…». Находясь на грани разорения, молодой человек просил Собор Лавры определить его подьячим на место отца, чтобы с домашними иметь пропитание и продолжать обучение.
Собор удовлетворил просьбу и даже предписал Яновскому продолжать обучение «той арифметической и прочим наукам», обнадёжив, что если он прилежнее учиться будет, то произведён будет в число Троицких слуг.
Константин Филимонов
Источник: Газета Вперёд