Почему, отправляясь в эту деревню на северо-западе округа, стоит выучить такое необычное приветствие
На улицах Марьина, что в тридцати километрах от Посада, слышна непривычная речь. В магазине попросят «модамарь» и «вай» — картошку или масло. «Вейке», «кафта», «колма» — отсчитывает этажи пенсионерка, поднимаясь к себе в квартиру на третий этаж. Прозвенел звонок с урока, и «тон ащат тиктокса?» — а у тебя есть тикток, спрашивают школьники друг друга.
Это всё по-мордовски — точнее, что-то из мокшанского, что-то из эрзянского, двух языков маленькой лесной республики, откуда в 1960-70-х приехали работники в новый колхоз. Сегодня, по некоторым оценкам, чуть ли не половина жителей деревни имеет мордовские корни.
Скажем честно: пример с тиктоком и школьниками не самый удачный — мы его, конечно, придумали. Внуки переселенцев уже не владеют родным языком настолько хорошо, как их предки, но «колма» до сих пор в ходу.
Сравним это числительное с именем одного из гусей в сказке о Нильсе — третьего звали Кольме, и это сходство не случайно. Мордовский — родственник финского, на котором была написана книга, как и удмуртского, марийского и даже венгерского. А «шумбрат», вынесенное в подзаголовок, означает «привет».
Без обид
Это только со стороны мордовский кажется единым языком, но две его ветви — наречие этнических групп мокша, эрзя и её подгруппы шокша — ощутимо разные. В Марьине перемешались и те, и другие, и, возможно, третьи.
«Я говорю», — начинает эрзянка Нина Паршина, учительница немецкого. «А я иногда и не понимаю, о чём», — подхватывает мокшанка, другая Нина — Тумандеева, которая работает санитаркой. Обе поют в местном мордовском ансамбле «Ялганят», то есть «Подружки».
«А какие споры бывают, когда разучиваем новую песню! Выбираем, на мокшанском или эрзянском берём. Можем покричать даже — не те слова, нет так поётся», — вспоминает моменты репетиций директор Дома культуры Светлана Шеренкова.
«Ялганят» — часть хора «Марьюшка» Людмилы Разводовой. На одном концерте хор может исполнить и мордовские, и украинские, и русские песни. Задействованы одни и те же инструменты, а тон задаёт гармонь Михаила Разводова, мужа руководительницы.
Творческие споры на репетициях — это естественно, но в житейских спорах в деревне, где рядом, не считая мордвы, живут русские, украинцы, чуваши, цыгане и дагестанцы, национальность редко становилась аргументом. «Если только когда кто-то просто скажет — ты мордовка, что с тобой поделать, и на этом всё», — вспоминает третья хористка, Людмила Чумбаева. Она была ребёнком, когда её родители переехали в Подмосковье, и если раньше, с её слов, дети в классе делали различие, кто из какой семьи происходит, то в наши дни на это почти не обращают внимания.
Размах не тот, но…
Марьинский Дом культуры считается филиалом шеметовского культурно-досугового центра имени В. Сосина, но когда строили колхоз, то деревню, выросшую буквально среди чистого поля, очевидно, проектировали как центр округи. Это большой сельский ДК даже по современным меркам: зал вмещает 300 зрителей, на двух этажах помещения для занятий, к входу ведёт широкая лестница.
Сейчас размах не тот. Первоклассников в этом году всего двое, и это при семистах с небольшим постоянных жителях. Марьино затеряно между Посадом, Дмитровым и Талдомом, и если нет машины, уехать оттуда сложно: автобусы ходят реже, ситуация осложняется тем, что деревня стоит не на главной магистрали, без транзитных маршрутов.
Но она не пришла в запустение, как другие: сельхозпредприятие акционировалось и работает, кружки в ДК открыты, афиша зазывает на экскурсию на вечер отдыха. Да и, в целом, — а мы за последнее время были в деревне дважды — Марьино показалось ухоженным и спокойным местом.
Двадцать женихов на пороге
Спокойствие нарушается в праздники, и не случайно живуч стереотип о мордовских людях, которые неделю труда до седьмого пота чередуют с неделей бурного веселья, чтобы начать снова. Именно они принесли в подмосковную деревню традицию народных гуляний, и одним из любимых считается Троица. Её в Мордовии, по традиции, отмечают широко, точно так же, как и ходят на Рождество по домам — с гармошкой, с песнями, иногда до полуночи. В обычные дни не редкость услышать мордовскую песню во дворах: люди просто садятся у дома на скамейке и ни с того ни с сего решают спеть.
Людмила Чумбаева вспоминает, как однажды ей в дверь позвонили: в подъезде выстроились двадцать женихов. Свататься пришли, с собой взяли буханку хлеба и трёхлитровую банку самогона.
Некоторые обряды лишаются театральности и звучат по-другому: нам рассказали, как одна мордовская женщина в Марьине рожала дома: надев одежду без завязок и узелков, открыв межкомнатные двери.
Появилась мордовская традиция и в культурной жизни Марьина: зрители приходят на концерт с угощениями. Не хочется ошибиться, но нигде в округе подобного, когда слушатели устраивают стол для своих любимых музыкантов, не наблюдается.
«И ещё мордва были первыми, кто построил в деревне бани, — с явной гордостью говорит Нина Тимофеевна Паршина, — в наших деревнях была как минимум одна на несколько семей. И тут мы поставили такие же».
«Господи, куда я приехала»
Нина Тимофеевна, которой сейчас за семьдесят, исчезает в дверях и возвращается в расшитом костюме. Она одна из немногих в хоре, кто выступает в настоящей одежде: льняной, вышитой вручную, которую она давным-давно привезла из Мордовии.
В 1974 году она впервые вышла из автобуса в Марьине и чуть не заплакала. Земля — рыжая глина, а не мордовский чернозём. Недостроенное здание конторы, пара домов, и на этом всё. Школу в деревне ещё не построили, и она, учитель немецкого с дипломом Саранского университета, по профессии начала работать не сразу. «Господи, куда я приехала, зачем!» — первая мысль. Муж отказался ехать обратно. Он переехал раньше неё, к тому времени уже обзавёлся друзьями. Только единицы из тех, кто отправился в Подмосковье на заработки, вернулись в Мордовию.
В Доме культуры наступает время репетиции: вместо обычных 10-12, сегодня на сцене только три солистки, не испугавшиеся ковида, кто себя более-менее хорошо чувствует. Мы споём вам песню, говорят Нина, Нина и Людмила: «Пойду в лес, срублю дерево, из дерева сделаю соху, сохой вспашу землю, посею лён. Сделаю ткань, сошью рубашку, вышью. Надену, выйду в люди. Идите эрзя, собирайте всех, мы вместе сильные, мы вместе красивые».
Владимир Крючев
Фото Сергея Семенькова
Источник: Газета Вперёд
[1] — Сельское поселение Шеметовское
Сельское поселение Шеметовское расположено на северо-востоке Московской области в Сергиево-Посадском муниципальном районе, на территории общей площадью 46900 га, население составляет 9530... подробнее...
[2] — Работа в городе и районе
Актуальные вакансии города и Сергиево-Посадского муниципального района. подробнее...