Попытка научной постановки темы «Достоевский и преподобный Сергий Радонежский» предпринята нами впервые.[1] Влияние преподобного Сергия на мировоззрение и творчество позднего Достоевского нам представляется весьма существенным, несмотря на немногочисленные упоминания его имени в произведениях, письмах и черновиках писателя. [2]
В февральском выпуске «Дневника писателя» за 1876 г. Достоевский охарактеризовал Сергия Радонежского, Феодосия Печерского и Тихона Задонского как носителей православных идеалов русского народа.
«А идеалы его (народа. — Н.Б.) сильны и святы, и они- то и спасли его в века мучений; они срослись с душой его искони и наградили ее навеки простодушием и честностью, искренностью и широким всеоткрытым умом, и всё это в самом привлекательном гармоническом соединении». [3]
Личность преподобного Сергия привлекала Достоевского и своей высочайшей духовностью, и исторической масштабностью. Для Достоевского это и величайший православный святой, и ключевая фигура русской истории, провозвестник национального возрождения России, почитаемый в народе как молитвенник, печальник и заступник Земли Русской.
Преподобный Сергий, как полагает Г. Федотов, «в еще большей степени, чем Феодосий (Печерский. — Н.Б.), представляется нам гармоническим выразителем русского идеала святости, несмотря на заострение обоих полярных концов ее — мистического и политического». «На Куликовом поле, — пишет Г. Федотов, — оборона христианства сливалась с национальным делом Руси и политическим делом Москвы. В неразрывности этой связи дано и благословение преподобного Сергия Москве, собирательнице Государства русского». [4]
В.Н. Топоров относит подвижников Феодосия Печерского, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, оптинских старцев к особому типу святости, для которого главным было «труженичество во Христе», «понимаемое как творческое собирание души, духовное трезвение, забота о мире, чтобы он не остался вне света Христова, христианизация жизни, быта и самого «мирского человека», «ветхого Адама» <…>
Святые этого типа прежде всего строители, и их подвиг отличается некоей соразмерностью, «согласием» составляющих его начал и «работ», особой «трезвостью», продуманностью, осмотрительностью.
Монастырь и мир, духовное и светское, взращивание души и христианизация политики — все это гармонически сочетается в едином целом, хотя его части никогда не сливаются воедино, оставаясь, однако, предметом общих забот. Но и в одной и в другой области святой подвизается, подражая Христу, подобно Ему». [5]
Достоевскому был особенно близок этот тип русской святости, «труженичества во Христе», и в частности «труженический» подвиг преподобного Сергия Радонежского, органически сочетавшего духовное и общенациональное созидание.
Сергий Радонежский, наряду с Феодосием Печерским, Нилом Сорским, Тихоном Задонским, Амвросием Оптинским и некоторыми другими, [6] отчасти явился идеальным прообразом старца Зосимы — на этот счет есть прямые свидетельства писателя. Разъясняя в письме к Н.А. Любимову от 7(19) августа 1879 г. смысл высылаемой в Москву книги шестой части второй «Братьев Карамазовых» «Русский инок», Достоевский отмечает: «Взял я лицо и фигуру (Зосимы. — Н.Б.) из древнерусских иноков и святителей: при глубоком смирении надежды беспредельные, наивные о будущем России, о нравственном и даже политическом ее предназначении. Св. Сергий, Петр и Алексей митрополиты разве не имели всегда в этом смысле Россию в виду?» (30, 1, 102).
Представляется несомненным, что преподобный Сергий оказал существенное воздействие на формирование концепции «русского инока» в романе «Братья Карамазовы» и на религиозно-философскую проблематику романа в целом.
В письмах Достоевского 1879 г., являющихся ценнейшим автокомментарием к роману «Братья Карамазовы», разъясняющих его религизно-философский смысл, главными, «кульминационными» книгами романа названы «Pro и contra» и «Русский инок», задуманные как своеобразный диалог друг с другом, причем вторая содержит косвенные ответы на «проклятые вопросы» человеческого бытия, поставленные в первой.
В разъяснении Достоевского (письмо к Н.А. Любимову от 11 июня 1879 г.), в книге «Pro и contra» «закончено то, что «говорят уста гордо и богохульно». Современный отрицатель, из самых ярых (Иван Карамазов. — Н.Б.), прямо объявляет себя за то, что советует дьявол, [7] и утверждает, что это вернее для счастья людей, чем Христос. Нашему русскому, дурацкому (но страшному социализму, потому что в нем молодежь) — указание и, кажется, энергическое: хлебы, Вавилонская башня (то есть будущее царство социализма) и полное порабощение свободы совести — вот к чему приходит отчаянный отрицатель и атеист! <…> В следующей книге произойдет смерть старца Зосимы и его предсмертные беседы с друзьями <…> Если удастся, то сделаю дело хорошее: заставлю сознаться, что чистый, идеальный христианин — дело не отвлеченное, а образно реальное, возможное, воочию предстоящее, и что христианство есть единственное убежище Русской Земли ото всех ее зол» (30, 68).
Достоевский в данном случае имеет в виду прежде всего четвертую и пятую главы книги «Рго и contra» — «Бунт» и «Великий Инквизитор».
Писатель во многом признает обоснованность отрицания своих героев, ибо «мир во зле лежит». Однако пути преобразования мира писатель видит не в насильственном его переустройстве согласно отвлеченным теориям («европейский путь»), ведущем к еще худшему рабству, а прежде всего в «переустройстве» души человеческой, духовном и нравственном возрождении как отдельного человека, так и нации в целом.
Попытку обосновать возможность подобного «русского» мирного православного пути возрождения России Достоевский предпринял в «Братьях Карамазовых».
Атеистическим тезисам Ивана Карамазова «Если Бога нет, то все позволено» и «Нет преступления, нет и греха» в романе противопоставлена православная идея всеобщей вины и ответственности за зло, царящее в мире.
«…возьми себя и сделай себя же ответчиком за весь грех людской, — поучает Зосима. — Друг, да ведь это и вправду так, ибо чуть только сделаешь себя за всё и за всех ответчиком искренно, то тотчас же увидишь, что оно так и есть в самом деле и что ты-то и есть за всех и за вся виноват» (14, 290).
Соответственно не было традиционным и представление Достоевского о русском деятеле и характере его деятельности. Деятельности, направленной лишь на изменение внешних условий жизни («деятель» — излюбленный тип русской литературы XIX в.), Достоевский противопоставляет делание, направленное на «переустройство», возрождение души человеческой на основе идеалов Христа, что, по мнению писателя, являлось необходимой предпосылкой национального возрождения России. «Были бы братья, будет и братство, а раньше братства никогда не разделятся», — говорит Зосима (14, 286-287).
Оппонентом нигилиста и атеиста Ивана Карамазова является в романе «чистый идеальный христианин» Зосима, способный «заразить душу влиянием», «восстановить падшего человека», готовый, следуя примеру Христа, пострадать «за всех и за вся».
Все возраставший в 1870-е годы интерес Достоевского к «Святой Руси» и ее виднейшим представителям — от древнерусского периода до современного — вполне закономерен. Именно здесь ищет писатель реальные прообразы типа «идеального христианина», православного «делателя».
Преподобный Сергий Радонежский.
Икона начала XVII века. Музей им. Андрея Рублева
«Отцы и учители, что есть инок? — рассуждает Зосима. — В просвещенном мире слово сие произносится в наши дни у иных уже с насмешкой, а у некоторых и как бранное <…> А между тем сколь много в монашестве смиренных и кротких, жаждущих уединения и пламенной в тишине молитвы. На сих меньше указывают и даже обходят молчанием вовсе, и сколь подивились бы, если скажу, что от сих кротких и жаждущих уединенной молитвы выйдет, может быть, еще раз спасение земли русской! Ибо воистину приготовлены в тишине «на день и час, и месяц и год». Образ Христов хранят пока в уединении своем благолепно и неискаженно, в чистоте правды Божией, от древнейших отцов, апостолов и мучеников, и, когда надо будет, явят его поколебавшейся правде мира. Сия мысль великая. От востока звезда сия воссияет» (14, 284; курсив мой. — Н.Б.).
Следует обратить особое внимание на слова старца Зосимы, что из монастыря выйдет «еще раз спасение земли русской»: совершенно очевидно, что в первый раз оно также вышло из монастыря — из Троице-Сергиевой лавры и связано непосредственно с преподобным Сергием, духовным вождем национального возрождения России.
Основной же смысл и назначение «русского инока», как об этом свидетельствует приведенная цитата, Достоевский видит в том, чтобы хранить образ Христов «благолепно и неискаженно, в чистоте правды Божией, завещанной от древнейших отцов, апостолов и мучеников» (14, 284). По глубокому убеждению писателя, образ этот, сохранившийся в Православии, был утрачен или искажен в западном христианстве.
Отметим попутно, что в явлении в будущем, когда придут сроки, этого незамутненного образа Христова «поколебавшейся правде мира» и состоит, по мысли Достоевского, основное содержание «русской идеи».
Существенно и другое суждение Зосимы: «Инока корят его уединением: «Уединился ты, чтобы себя спасти в монастырских стенах, а братское служение человечеству забыл». Но посмотрим еще, кто более братолюбию поусердствует? Ибо уединение не у нас, а у них (в миру. — Н.Б.), но не видят сего. А от нас и издревле деятели народные выходили, отчего же не может их быть и теперь? [8] Те же, смиренные и кроткие постники и молчальники восстанут и пойдут на великое дело. От народа спасение Руси. Русский же монастырь искони был с народом» (14, 285; курсив наш. — Н.Б.).
Думаем, что слова о деятелях народных, вышедших из стен монастыря, о «смирённых и кротких постниках и молчальниках», восставших на «великое дело», относятся прежде всего к преподобному Сергию Радонежскому, благословившему князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву и приславшего ему, как повествует летопись, двух иноков — Пересвета и Ослябю.
Откуда же черпал Достоевский сведения о преподобном Сергии? Жития Сергия Радонежского, восходящие к древнейшим Епифаниевской и Пахомиевской редакциям XV в., включались в некоторые летописные и крупные книжные своды; они вошли, в частности, в состав Великих Миней Четиих митрополита Макария, в «Книгу Житий святых» Димитрия Ростовского. К XIX в. относится ряд сочинений Житий преподобного Сергия. [9]
С житием преподобного Сергия Радонежского Достоевский был знаком прежде всего по имевшемуся в его личной библиотеке изданию «Избранных житий святых» [10] этом издании (см.: Сентябрь) находим и известный эпизод с медведем, который навещал Святого в лесу и с которым тот делился своей скудной пищей. Этот эпизод из жития преподобного Сергия особенно полюбился Достоевскому и упоминается в тексте романа «Братья Карамазовы» и в черновых материалах. Заметки: «Монастырь. «Дай Бог доброй ночи нам и всем диким зверям»», «О медведе» (9, 136, 138) в подготовительных набросках к «Житию Великого грешника» предвосхищают поучения старца Зосимы в «Братьях Карамазовых» о безгрешности и доверчивости животных, с которыми «Христос еще раньше нашего» (14, 268), о необходимости доброго и любовного к ним отношения. И как иллюстрацию к своей мысли, что «и у них (животных. — Я.Б.) Христос <…>, ибо <…> все создание и вся тварь, каждый листик устремляется к Слову, Богу славу поет, Христу плачет, себе неведомо, тайной жития своего безгрешного совершает сие» (Там же), Зосима вспоминает эпизод из «Жития» Сергия Радонежского (прямо не называя имени Святого). Он рассказывает о том, как «приходил раз медведь к великому святому, спасавшемуся в лесу, в малой келейке, и умилился над ним великий святой, бесстрашно вышел к нему и подал ему хлеба кусок: «Ступай, дескать. Христос с тобой», и отошел свирепый зверь послушно и кротко, вреда не сделав» (Там же). Этот рассказ Зосимы намечен черновой записью в «Исповеди старца», где уже прямо называется имя святого: «Люби животных, медведь и Сергий» (15, 244).
Другим источником сведений о преподобном Сергии явилась для Достоевского «История государства Российского», которую писатель прекрасно знал, так как, по его собственному признанию, «возрос на Карамзине» (29, 153). «Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина, которую вслух по вечерам нам читал отец», — вспоминает Достоевский в «Дневнике писателя» 1873 г. (21, 134). Имя Сергия Радонежского упоминается рядом с именем Карамзина в черновом наброске предисловия к «Подростку», где Достоевский пишет о своем повороте к славянофилам с целью «воскресить мечты детства (читал Карамзина, образы Сергия, Тихона)» (16, 329).
В главе X 4-го тома «Истории государства Российского» есть рассказ об основании Троице-Сергиевой лавры и ее создателе. Преподобный Сергий, «жив долго пустынником в лесах дремучих, среди безмолвного уединения и диких зверей, близ деревянной церкви Святой Троицы, им созданной, основал нынешнюю Лавру: ибо слава о добродетели его привлекла к нему многих иноков. Строгая набожность и христианское смирение возвеличили св. Сергия между современниками». [11] В примечании к этой главе Карамзин приводит обширный отрывок из «Повести о святом Сергии», вошедшей в Никоновскую летопись, где, в частности, есть и эпизод о медведе: «Прихожаху к нему звери мнози; един же медведь часто не злобы ради приходит, но снеди ради. Святый же изнесе хлеб из келий своей и полагаше на кладе и на пни; медведь же ядяше тихо и весело зряше на святого. Святый же благодаря Бога, яко лютый зверь послан на утешение ему, и яко овца водворишеся с ним в пустыни» [12]. Братское общение святого с медведем очевидно символизировало для Достоевского гармоническое единство всего творения и его общего устремления к Творцу; оно как бы явилось земным отдаленным прообразом того райского состояния, когда, как об этом свидетельствует Библия, «волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их» (Ис. 11:6; ср. 65:25).
И еще одна художественная деталь связывает роман «Братья Карамазовы» с Сергием Радонежским (она не отмечена в реальном комментарии к роману в Полном собрании сочинений писателя): в главе «Великий инквизитор» Иван Карамазов упоминает, что «к иным праведникам, по жизнеописанию их, сходила сама Царица Небесная» (14, 226). Здесь речь идет об известном из житий Сергия Радонежского видении ему (первому из русских святых) Божьей Матери.
В своей общей оценке личности, подвига и исторического дела преподобного Сергия Достоевский, как мы полагаем, во многом был близок историку В.О. Ключевскому, для которого Сергий Радонежский стал символом духовного и нравственного пробуждения русского народа и национального возрождения России. В статье «Значение преподобного Сергия Радонежского для русского народа и государства», опубликованной уже после смерти Достоевского (1892), Ключевский отметил, что имя преподобного Сергия «из исторического воспоминания сделалось вечно деятельным нравственным двигателем и вошло в состав духовного богатства народа. <…> При имени преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной. Это возрождение и это правило — самые драгоценные вклады преподобного Сергия, не архивные или теоретические, а положенные в живую душу народа, в его нравственное содержание». [13]
В XX в. эту мысль прекрасно выразил о. Павел Флоренский в статье «Троице-Сергиева Лавра и Россия» (1918): «Чтобы понять Россию, нужно понять Лавру, — пишет о. Павел, — а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, «чюдного старца», святого Сергия, как свидетельствуют о нем его современники <…>. В лице его русский народ сознал себя, свое культурно-историческое место, свою культурную задачу, и тогда только, сознав себя, получил историческое право на самостоятельность. Куликово поле, вдохновленное и подготовленное у Троицы, еще за год до самой развязки, было пробуждением Руси как народа исторического…» [14]
О. Павел называет преподобного Сергия Ангелом-хранителем Земли Русской.
Н.Ф. Буданова
Источник: Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России. Материарлы международной конференции. 29 сентября – 1 октября. Издательский Дом «Подкова». Москва, 2000
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] См.: Буданова Н. Ф. Достоевский и преподобный Сергий Радонежский//Достоевский: Материалы и исследования. СПб. Т. 14. С. 195-201.
[2] С Троице-Сергиевой лаврой были связаны светлые детские воспоминания писателя. Уже с середины 1820-х годов мать Достоевского Мария Федоровна ежегодно летом возила туда детей. «У Троицы проводили два дня, — вспоминал брат писателя A.M. Достоевский, — посещали все службы, детям накупали игрушек» {Достоевский A.M. Воспоминания. Л., 1930. С.40; Летопись жизни и творчества Ф.М.Достоевского. СПб., 1993. Т. 1. С. 17). Уже с детских лет будущий писатель из книг и бесед взрослых имел представление о преподобном Сергии. Много лет спустя, возвращаясь после сибирской каторги в центральную Россию в октябре 1859 г. с молодой женой и проезжая Сергиев Посад, Достоевский побывал в Троице-Сергиевой лавре, о чем рассказал в письме к А.И. Гейбовичу 23 октября 1859 г. Описав тяготы длительного переезда из Сибири в Тверь, где ему было предписано поселиться, Достоевский восклицает: «Но зато Сергиев монастырь вознаградил нас вполне. 23 года я в нем не был. Что за архитектура, какие памятники, византийские залы, церкви! Ризница привела нас в изумление <…> Одежды нескольких веков, работы собственноручные русских цариц и царевен, домашние одежды Ивана Грозного, монеты, старые книги, всевозможные редкости — не вышел бы оттуда» (28., 362-363). Возможно, что Достоевский бывал в Троице-Сергиевой лавре и в 1860— 1870-е годы, во время своих приездов в Москву.
[3] Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. J1., 1972- 1990. Т. 22. Л., 1981. С.43. В дальнейшем ссылки на это издание приводятся в тексте (арабскими цифрами указываются том и страница).
[4] Федотов Г. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 152,153. См. также: Кологривов И. Преподобный Сергий Радонежский. // Кологривов И. Очерки по истории русской святости. Брюссель, 1961. С. 85-109.
[5] Топоров В.И. Святость и святые в русской духовной культуре. М., 1995. Т. 1.С. 608-609.
[6] См.: Плетнев Р. Сердцем мудрые. (О «старцах» у Достоевского) // О Достоевском: Сб. статей / Под ред. А.Л. Бема. Прага, 1933. Т. 2. С. 73-92; Зандер JI. Монашество в творениях Достоевского. (Идеал и действительность) // Записки русской академической группы в США. Нью- Йорк, 1981. Т. 4. С. 169-186: Буданова Н. Ф. О некоторых источниках нравственно-философской проблематики романа «Бесы» // Достоевский: Материалы и исследования. Л., 1988. Т. 8. С. 93-107; Беловолов (Украинский) Г. В. Старец Зосима и епископ Игнатий Брянчанинов // Там же. Т. 9. С. 167-178.
[7] Имеется в виду евангельский рассказ о трех искушениях Христа в пустыне (Мф. 4:1-11;Лк.4:1-13).
[8] Близкая мысль выражена в черновой записи к шестой книге «Братьев Карамазовых» (15,248).
[9]Достоевский мог читать, в частности, «Житие преподобного Сергия Радонежского, составленное митрополитом Филаретом» (М., 1835; 2-е изд.: М., 1848); «Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия Радонежского и всея Руси чудотворца», изданное в Сергиевом Посаде в 1853 г.
[10] См.: Избранные жития святых, кратко изложенные по руководству Четиих Миней. М„ 1860-1861.
[11] Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1992. Т. 41. С.165.
[12] Там же. С. 323.
[13] Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 75-76.
[14] Свящ. Павел Флоренский. Избранные труды по искусству. М., 1990. С.222-223.
Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра
[1] — Стены Лавры
Все церкви и здания окружаются каменною стеною, с девятью башнями и четырьмя воротами; стена в окружности имеет более версты; вышиною в 4 сажени, а с южной и западной стороны по местам до... подробнее...
[2] — Городское поселение Пересвет
Муниципальное образование «Городское поселение Пересвет» расположено на северо-востоке Московской области на территории Сергиево-Посадского района в составе: город Пересвет; село... подробнее...
[3] — За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.
В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов. подробнее...
[4] — Сергиев Посад и его район - регион с богатейшей историей. История Сергиева Посада насчитывает почти семь веков богатой событиями жизни. Троице-Сергиев монастырь был основа 1337 году преподобным Сергием Радонежским. В XIV — начале XV вв. вокруг монастыря возникли несколько поселений (Кукуево, Панино, Клементьево и др.), объединенные в 1782 году по Указу Екатерины II в город, названный Сергиевским Посадом. С 1930 по 1991 год Сергиев Посад носил название Загорск, в память погибшего секретаря Московского комитета партии В.М. Загорского, затем городу было возвращено историческое название. подробнее...
[5] — Флоренский Павел Александрович
Содержание
Краткая биография
Павел Флоренский в Сергиевом Посаде
Упоминания в новостях
Краткая биография
Флоренский Павел Александрович (родился 9(21) января 1882 года; умер в 1937... подробнее...
[6] — Сергий Радонежский
Биография
Рождение и детство
Начало монашеской жизни
Образование Троице-Сергиевого монастыря
Общественное служение Сергия Радонежского
Старость и кончина... подробнее...
[7] — Се́ргиев Поса́д — город (с 1782 года) в Московской области России, административный центр Сергиево-Посадского района Московской области, крупнейший населённый пункт муниципального образования «Городское поселение Сергиев Посад», является центром Сергиево-Посадской городской агломерации, имеющей население свыше 220 тысяч человек (2014 год).
Сергиев Посад был назван в честь Преподобного Сергия, основавшего крупнейший в России монастырь. В 1919 г. город был переименован в Сергиев, а в 1930г. — в Загорск, в честь революционера В. М. Загорского. Но в 1991 г. городу было возвращено историческое название. подробнее...
В Москве состоится показ фильма «Три песни о жемчужине» Екатерины Цветковой
Троицкий синодик. 2 октября – день памяти архимандрита Георгия (Тертышникова, † 1998 г.)
О том, что ум действует посредством чувств
Память святителя Михаила Смоленского, собеседника преподобного Сергия
Фасовка народных обедов в преддверии новогодних и рождественских праздников