Рождественская звезда (из детских воспоминаний)

logo
«Божия нива», 1915 год*)
– Ваня, слышал новость? – с разгоревшимися глазами прибежала от соседей моя сестренка Таня: завтра в школе у Еленевых устраивается вечер, который они почему-то называют «елкой». В школе идут приготовления, но в чем они заключаются – никто не знает. Ставни закрыты и в класс Еленевы никого не пускают… Ожидается что то интересное. Говорят, будут танцы… Вот бы поглядеть!.. хоть глазком одним… Я бы согласилась для этого пожертвовать вечером у Волковых…
Рождественская звезда (из детских воспоминаний)

– Так что же нам мешает? Пойдем и поглядим. К Волковым можно пойти и послезавтра. Они, наверное, сами не утерпят посмотреть новинку в Елагинской школе, уверенно ответил я.
– Не пустят ни нас, ни их. Елка устраивается только для учеников Елены Аркадьевны.
Кленовы уже заявили об этом ученикам.
– А если в окно посмотреть?
– А что разглядишь сквозь замерзшие окна? Притом, если уже теперь ставни закрыты, то завтра и подавно их закроют. Знаешь, какой любопытный наш Никольский народ.
– Жаль, задумался я… А я все-таки попытаюсь пройти, и провести тебя…
Но ломать голову, как это устроить, не пришлось. В тот же вечер наш отец получил от Еленевых приглашение пожаловать завтра на «елку» в школе Елены Аркадьевны.
Понятно, с каким нетерпением ждали мы Еленевской елки и как старательно к ней готовились, чтобы не ударить лицом в грязь перед «аристократами из аристократов» (Еленев быль отставной генерал и единственное «Превосходительство» на весь город; посему занимал в нем первенствующее значение).
Появился из-под спуда отцовский фрак, «товарищ благородный» его долголетней чиновничьей деятельности, как шутливо говорил отец, вспоминая стихи Беранже:
Другого не сошью!..
Уж двадцать лет то веничком, то щеткой
Я каждый день сметаю пыль твою!..
— неизменно прибавлял он при этом, собственноручно вытряхая и чистя фрак. Осматривалось и переделывалось по современной моде шелковое парадное платье матери; перешивалось заново бело-розовое платьице сестры; разутюживался мой суконный темно-синий костюмчик с золотым позументом и блестящими пуговицами.
Перед самым выходом из дома было приступлено к неприятнейшей для меня и сестренки операции: завивке и прическе волос при помощи единственного в городе цирюльника из бывших помещичьих дворовых. Цирюльник этот, хотя и имел многообещающую вывеску: «Coiffeur m-sieur Jean», но стриг, брил и убирал волосы прескверно; к тому же страдал неудержимой слабостью так фантазировать в прическах, что они обращались в какую-то одну сплошную нелепость, за что дамы нередко награждали его весьма нелестным эпитетом: «противный barbier».
Мы не любили отдаваться в руки Ивана потому, что его щипцы рвали и жгли волосы до боли. Но на этот раз мы, стиснув зубы, терпели. Какую прическу сделал он Тане и как завил мои непокорные вихры – мы не разбирали; нам было не до того: мы спешили на елку и боялись опоздать. Однако, мы не опоздали; нашего отца, как и других видных горожан, очевидно, ждали в доме Еленевых. Еленевы появились в городе недавно. Раньше они жили зимою в столицах, а летом в имении. Бездетная молодая жена старика генерала, скучая от безделья, узнав, что наш городок до сих пор еще живет старинным укладом жизни, решила его просветить.
С этой целью Еленевы купили в нашем городке большое усадебное место у остатков городских валов и воздвигли красивое «палаццо». Прослышав, что доселе ни в чиновничьем, ни в купеческом кружках городка елок не устраивалось и вряд ли даже кто имеет понятие о них, генеральша в ужасе всплеснула руками:
– Ах, да что же это за дикари живут в этом Никольске! (так звался наш городок). Непременно, непременно устрою школьную елку. И устроила…
Мы попали в школу как раз к моменту открытия вечера. Перед тем в классном помещении огни были приспущены и мы с трудом ориентировались в полутемноте. Но вот вдруг чиркнула спичка, зажегся елочный шнур, а за ним разноцветные парафиновые свечки в ветках елки. Масса света с непривычки нас ослепила. Долго мы не могли ничего разобрать, а когда стали привыкать к свету и разбираться, нашему наивному детскому восторгу не было предела. Обвешанная вызолоченными и высеребренными стеклянными бусами, флажками всех национальностей, орехами, конфектами-хлопушками с сюрпризами, пряниками, игрушками – елка была очень красива и нарядна. Глаза наши разбегались и не знали, на чем остановиться.
– Ах, кабы мне вот эта кукла досталась, шептала мне Таня – видишь: с белокурыми волосами и голубыми глазками… или лет, лучше вон та в костюме тирольки…
– А я хотел бы получить вон того коня… или, пожалуй, лучше вон ту колясочку, – делился и я с подружкой своими думами.
Вскоре после того, как елка была зажжена, Елена Аркадьевна устроила детские игры и танцы…
***
Рождественская звезда (из детских воспоминаний)

В будущем году городок был в лихорадочно-повышенном настроении, отражавшемся и на нас, детях. Шла русско-турецкая война. С театра военных действий получали восторженные известия о победах русского оружия. Гремели имена Главнокомандующих Великих Князей Николая Николаевича Старшего и Михаила Николаевича и генералов: Драгомирова, Гурко, Радецкого, Скобелева, Тер-Гукасова и др. Распространялись народные картинки сражений под Карсом, Ардаганом, Баязетом, Плевной и на Балканскнх перевалах. Устраивались народные гулянья на главной городской улице и базарной площади. Зажигались по вечерам над дверями лавок и магазинов бумажные фонарики с вертящимися картинками военных действий. Картинки эти так устраивались, что в них турки непременно бежали, a русские гнались за ними со штыками. Впереди русских солдат неизменно «Белый генерал» на белом коне. С площадей не снимались лари с изданиями московских луб очников Никольского рынка. Дома иллюминировались разноцветными стеклянными стаканчиками и деревянными щитами с вензелем Царя-Освободителя. На тротуарах дымились и коптили, распространяя запах дегтя, плошки. За городом жглись фейерверки…
На летних каникулах отец зачем-то ездил со старшим учителем нашего училища в Москву, а после каникул нередко заглядывал в училище, временно помещавшееся в бывшем Еленевском флигеле (казенное здание училища было отдано под помещение для пленных турок) и вел таинственные переговоры с учителями,
С началом нового учебного года учителя почему-то обратили усиленное внимание на преподавание пения и выразительного чтения и ввели преподавание новых предметов: танцев, пластики и военного строя. Учителем этих предметов был приглашен отставной капитан Владислав Феликсович Закржевский, известный в городе как отличнейший танцор. Танцевать принятые в то время танцы: кадриль, польку, вальс, леансье мы выучились уже дома, поэтому Закржевский стал выламывать наши ноги для характерных танцев; русских народных – «Пo улице мостовой», «Камаринского», «Барыни», «Вдоль по улице метелица гудет», малороссийских – «казачка» и «чумака», «польскаго», «полонеза», «краковяка», «лезгинки» и др. и в то же время учил нас изображать живые картины. Живые картины подбирались применительно к текущим событиям войны и чтобы мы могли изображать русские и турецкие войска, пошиты были соответствующие костюмчики (конечно, из дешевеньких материалов). Появились откуда-то деревянные ружья, картонные сабли, шашки и даже артиллерийские орудия.
Военные упражнения производились в теплую погоду на дворе, а в холодную в классных помещениях, к счастью для устроителей нам рождественского сюрприза устроенных так, что внутренние деревянные перегородки во флигеле могли раздвигаться и передвигаться с места на место. Когда они отодвигались к стенам, получался очень большой и поместительный зал.
Рождественская звезда (из детских воспоминаний)

Перед рождественскими праздниками открылось, какой сюрприз готовили нам и всем ученикам городского училища наш отец с матерью и учителя. Распуская нас на каникулы, старший учитель заявил ученикам, что на третий день праздника в училище будет устроен праздник «Рождественской звезды». Будет возжена звезда; затем на экране будут показываться туманные картины, изображающие события праздника, далее будут следовать живые картины из событий русско-турецкой войны с чтением посвященных ей стихотворений. Праздник закончится национальными танцами, пением народных гимнов и раздачей подарков участникам сценических представлений. Учитель просил передать приглашения на вечер нашим родителям и сестрам.
Мы были в восторге и, придя домой, конечно, поспешили поделиться своею радостью с сестренками. Оказалось, что они знали о том, что готовится на Рождество в нашем училище, еще с осени. Их молоденькие учительницы уже давно выболтали обо всем ученицам, впрочем, под строгим наказом не сообщать ничего нам. Девочки сообщили нам, что в живых картинах будут принимать участие и они, а в пении составить свой женский хор.
Мы еще более обрадовались, но выразили недоумение, какое участие они могут принять в живых картинах: ведь, девочки не могут быть солдатами.
– Мы будем жертвами войны, когда вы будете изображать зверства башибузуков, и сестрами милосердия, когда сцена будет представлять поля битв, гордо сверкая глазками, ответили девочки. А Маня еще спросила при этом:
– Кто назначен декламировать стихотворение: «Герцеговинку встретил я?»
– Руднев, – сказали мы.
– Я ваша Герцеговинка, – делая реверанс Рудневу, сообщила Маня.
– А ну, интересно, как вы будете декламировать?
Руднев стал в позу, которую давно уже назначил ему Закржевский для декламации «Герцеговинки», и начал:
Герцеговиаку встретил я 
О, как была бледна!
На мой вопрос: откуда ты?
Ответила она:
– Родной мой дом! Он у меня
Там за горами был,
Отец и мать, сестра и брат –
Все турок погубил…
– Браво! отлично! захлопали в ладоши девочки.
– А я буду изображать башибузука и снесу тебе голову, – подшутил я над Таней.
– Это картонной саблей-то! – лукаво засмеялись девочки.
– Кто вам сказал, что у нас будут картонные сабли? У нас будут настоящие стальные, остро отточенные сабли, попробовал я продолжать шутку.
– Не обманете! Знаем, какие настояния. Нам их ваши учителя показывали, подставляя нам носы, зашумели девочки.
– Противные девочки! им во всем везет: они обо всем раньше и лучше нашего знают, внутренне злились мы, завидуя своим подружкам…
Праздник Рождественской звезды удался на славу. Прекрасно устроенный и обставленный флигель бывшего Еленевского «палаццо“, благодаря раздвигающимся и передвигающимся перегородкам дал возможность распорядителям вечера устроить и обширную сцену, и закулисное отделение, и вместительный зрительный зал… Участников вечера было сто человек, выбранных из наиболее способных учеников и учениц наших городских училищ, а зрителей около трехсот человек.
На середине сцены была утверждена на высокой подставке разноцветная бумажная звезда с картинками, изображающими рождественские события. Звезда вращалась около оси подставки и открывала зрителям: шествие Иосифа и Марии в Вифлеем, вертеп, Младенца, лежащего в яслях, явление ангелов пастухам, шествие в Иерусалим волхвов, волхвов во дворце царя Ирода, поклонение их Спасителю, бегство Иосифа и Марии в Египет и избиение Вифлеемских младенцев. Освещалась звезда электричеством из скрытой где-то под полом сцены батарейки. Электричество устроил старший учитель нашего училища, страстный любитель физики и химии. Электрический свет в то время был еще новинкой в городке, хотя наукой он и открыт еще в XVIII веке. Понятно, в какое восхищение привела зрителей ярко светящаяся звезда. Еще большее восхищение владело ими, когда звезда стала постепенно угасать и, наконец, совершенно погасла; приспущены были лампы и в зрительном зале, и на задней стене сцены стали появляться такие же картины, отбрасываемые светом вольтовой дуги волшебного фонаря на белый экран. Волшебный фонарь, изобретенный еще ранее электричества – в XVII веке иезуитом Кирхером, тоже был неизвестен в городке.
Когда на экране появилась картина, изображающая явление Ангелов Вифлеемским пастухам, вдруг выступил на сцепу скрытый дотоле за кулисам и хор мальчиков и девочек в костюмчиках славянских национальностей и разместившись у боковых стен сцены зазвенел чистыми детскими голосами: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение» – все Великое славословие до конца.
Зрители, как бы по волшебству, встали со своих мест и опустились на колена… В неописуемый восторг привели затем публику живые картины, изображавшие сцены зверства башибузуков в славянских землях и военные действия русских войск. В промежуток между этими картинами волшебный фонарь отбрасывал на экран портреты Государя Императора Александра II, Государя Наследника Цесаревича, Великих Князей, действовавших в армии, балканских государей, русских генералов, турецкого султана и турецких героев: Сулеймана-пашу, Османа-пашу и др…
Вечер окончился исполнением национальных танцев и картиной «Апофеоз славянства» с пением народных гимнов. Из танцев особенный фурор произвели: свой родной – «По улице мостовой», исполненный в семь фигур, в подражание кадрили, польский краковяк и кавказская лезгинка, а из гимнов, кроме «Боже, Царя храни» и «Многи лета» – болгарский: «Шуми, Марица». В исполнении национальных гимнов приняли участие и взрослые. В виде подарков, участникам вечера были розданы на память пошитые для живых картин костюмчики…


Священник Вл. Успенский


*) рассказ публикуется с небольшими сокращениями.
Источник: Божия нива. Троицкий собеседник для семьи и школы// Сб. Т. XIV. №157 январь. – СТСЛ, 1915. С. 16-24.

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Контекстная справка

[1]Подарки в Сергиевом Посаде и районе
Все материалы и статьи, где упоминается подарки. Памятные подарки ветеранам и юбилярам, подарки жителям города и района, подарки на день рождения и новогодние подарки. подробнее...