Троицкий синодик. Памяти новопреставленного насельника Лавры монаха Пантелеимона (Губчика, † 17.01.2015)

О новопреставленном отце Пантелеимоне рассказывает келейник батюшки, насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры монах Прохор:

— Отец Пантелеимон родился в суровые годы репрессий — 25 мая 1937 года в бедной крестьянской семье Евтихия и Иулитты Губчик. Назвали его при рождении Виталием. Семья жила на Волыни, в поселке Луков. Его старшая сестра Ева и сейчас живет в городе Нововолынске, но на похороны она не приезжала, старенькая уже, дорогу не перенести.

С детства воспитывался в строгости. Отец Пантелеимон отличался твердым прямым характером, если надо было сказать правду, молчать не умел — всегда говорил, за что родной отец его часто «воспитывал». Рос здоровым, крепким, занимался спортом. У него был первый разряд по боксу, по бегу, да и по другим видам спорта всегда был первым. Когда служил в армии, с 1956 по 1959 год, на всех спортивных соревнованиях выступал за свою роту. Отслужив, хотел поступить в военное училище, но офицер, под началом которого он служил, посоветовал ему отказаться от этого намерения и он пошел работать на шахту. 

Шахтером Виталий Губчик трудился 15 лет — до того самого дня, пока не случилось несчастье, при аварии он получил серьезную черепно-мозговую травму. Ему предлагали сделать операцию, вставить пластину в череп. Но один опытный хирург, которому он был благодарен за это всю жизнь, сказал, что после такой операции долго не проживешь, года два — и все. И Виталий не согласился на операцию и без этой пластины прожил много лет. Был женат, с женой они расстались. В браке родился сын Андрей, который жил с ним в Лавре, но года 4 назад его убили здесь, в Посаде, он похоронен недалеко от Сергиевского скита. Для отца Пантелеимона это было большое горе.

Время духовного становления будущего монаха Пантелеимона совпало с бурными событиями в России и на Украине. Много лет он готовился к подвигу духовному, взвешивал свои силы и возможности. Свой монашеский путь отец Пантелеимон начал в Абхазии, 8 лет прожил в горах, но еще раньше, до того, как там поселиться, он часто туда приезжал. В общей сложности лет 15 он тесно общался с подвижниками из тех мест, был послушником у них и потом много рассказывал мне об этих временах. Однажды я спросил у него, как они постились Великим постом, и мне запомнилось, как он ответил: «Мы варили суп жидкий и понемножку вкушали его в субботу и воскресенье, в другие же дни ничего не ели». Вставали каждую ночь в два часа, чтобы исполнить свое правило и отслужить службу. При этом каждый день у них совершалась служба, которая продолжалась по нескольку часов, ночные поклоны… И трудились они днем соответственно. Без труда невозможно прожить в горах. У абхазских подвижников правило было близкое к афонскому, и устав такой же. После поста ему есть совсем не хотелось, и братия его спрашивали: «Ты что, помереть решил?» А он отвечал: «Да нет, просто не хочется». Вот такой был у них пост. 

Когда началась грузино-абхазская война, монахи вынуждены были уйти с гор, находиться там стало опасно, и батюшка уехал в Почаев. А в Почаеве в то время началась «украинизация». В монастыре запретили проводить экскурсии для паломников из России на русском языке. Когда заметили, что он переводит паломникам экскурсии с украинского на русский, ему сначала сделали замечание. Один раз предупредили, второй, а на третий — ключи от келии забрали и выгнали из монастыря.

Из Почаева он приехал в Сергиев Посад, познакомился с отцом Кронидом, который в то время заведовал просфорней. Тот принял его к себе на послушание, поскольку в Почаеве он еще и на просфорне работал, был трудолюбивый, и все у него хорошо получалось. Он пек богослужебные просфоры, делал печати для богослужебных просфор. Позже батюшка Кронид стал епископом на Украине и о. Пантелеимон рассказывал, что предупреждал отца Кронида о том, что его знакомые на Украине – люди нехорошие. В конце концов они его там и убили.

Отец Пантелеимон был духовным чадом архимандрита Кирилла (Павлова). Отец Кирилл не благословил его рукополагаться в диакона. Чтобы исполнить благословение своего духовника, ему пришлось пережить тяжелое искушение. Отец Благочинный в Лавре несколько раз предлагал ему рукоположение, на что он, сначала, не называя причину, не соглашался. За отказ его хотели даже удалить из монастыря. Но когда он сказал, что отец Кирилл не благословил, его больше уже не тревожили. Более 15 лет батюшка подвизался в Лавре в посте и молитве. Был дружен с архимандритом Диодором, с монахом Валерианом. Я за ним ухаживал только последние два месяца, после случившегося с ним ишемического инсульта. Он достаточно быстро восстановился после болезни, хотя оставалась неподвижность в органах. Это, видимо, и стало причиной застойных явлений в легких, потому что умер он в больнице в Химках от воспаления легкого, которое осложнилось повторным инсультом. У него была еще одна болезнь, которая его мучила – сужение пищевода. Он не мог есть твердую пищу, ему приходилось есть жидкую, иначе она у него не проходила через пищевод.

Келейное правило

Удивительно, но несмотря на болезнь, на то, что даже говорил он с трудом и не мог вслух читать, он никогда не оставил исполнения келейного правила. «На что уж решился, того надо держаться во что бы то ни стало. Иначе цель не достигается, — говорил батюшка, — молитвенное правило пусть будет небольшое, но оно должно выполняться неопустительно, несмотря на усталость, занятость и другие помехи».

Он заставлял вычитывать полное монашеское правило, три канона. Поначалу даже по пять канонов выпадало в день. В понедельник – Иоанну Предтече, в пятницу – другие каноны, ангельским силам. Обязательно акафисты вычитывал, утреннее и вечернее правило, из Евангелия главу, из Апостола – две. За сына всегда Псалтирь читал… Когда я просыпал, он садился, надевал очки и час, другой читал, пока все не вычитает… И так до последнего дня, пока его не забрали в больницу, он вычитывал полное монашеское правило.

Еще могу отметить, что отец Пантелеимон был очень мужественным человеком. И никогда — нелицеприятным. Очень был отзывчив на чужое горе. Месяца за полтора до своей смерти он пожертвовал все свои сбережения священнику, у которого сгорел дом. Ему потом даже до пенсии денег не хватало, чтобы купить что-то необходимое. И еще он очень любил дарить гостинцы. Наверное, это у него осталось еще с того времени, когда у него была семья. Он продолжал ездить в Абхазию к подвижникам, с которыми был знаком, и брал с собой столько гостинцев, сколько мог унести, с учетом всех благоприятных обстоятельств — что ему помогут донести, подвезти и т.д. Даже уже когда ослабел, все равно возил помногу. И все раздавал. 

В лампадке у него всегда горело растительное масло подсолнечное. Он любил все только натуральное. Когда мы ехали с ним в последний раз в больницу, в Химки, он сидя ехал, я его сопровождал. Он сказал, что если его подлечат в этой больнице, он снова поедет в Абхазию. Когда мы приехали, он сам лег на каталку и стал прощаться со мной… Но я сказал, что не прощаюсь с ним, что вернусь и буду за ним ухаживать. Он прослезился.

… Приехал я через три дня, у отца Пантелеимона произошел повторный инсульт и он говорить уже не мог. Но хорошо объяснялся кивками головы. Перед смертью его смогли поисповедовать и причастить.

Во время исповеди батюшка спросил его:

— Всем прощаете? 

Он кивнул: «Да». 

— Зла ни на кого не держите?

Он кивнул отрицательно: «Нет». 

Хотя врачи сказали, что он не сможет проглотить причастие, он, хотя и с усилием, проглотил. Отец Пантелеимон скончался в полдень 17 января 2015 года.