Легкая романтическая комедия — это то, чего так не хватает зрителю в посткарантинном мире, считает начинающий режиссер «Театрального Ковчега» Михаил Симонов.
Его новый спектакль «Эти свободные бабочки» как раз такой: немного смешной и грустный одновременно, о любви, о музыке и американской мечте, которая так близка и русскому человеку. Перед премьерой «Сергиевские ведомости» заглянули в театр на одну из репетиций.
— Все спектакли «Театрального ковчега» разные по настроению: одни призывают задуматься, другие — поностальгировать, третьи — посмеяться. Что ждать зрителю от постановки «Эти свободные бабочки»?
— Это не совсем стандартная романтическая комедия в стиле лучших фильмов Вуди Аллена. Перед нами история двух молодых влюбленных, кардинально отличающихся друг от друга. Он — непрофессиональный музыкант, сын известной писательницы. Она — начинающая актриса, мечтающая о карьере на Бродвее. Ради любви они преодолевают препятствия, даже заведомо непреодолимые.
Я вдохновлялся работами и отечественных кинорежиссеров Эльдара Рязанова и Георгия Данелия. В их фильмах есть особая магия: мы смеемся, а через пять минут уже плачем. Они разные по сюжету, идее, тематике, но в них мы видим архетипы, которые встречаем в жизни каждый день. В «Этих свободных бабочках» мне хотелось добиться того же. Получилось или нет — решать зрителю. Но мне кажется, пришедшие на спектакль выйдут из зала воодушевленными, и, возможно, со слезами радости и самоиронии.
— Действие происходит в 1970-е годы в Америке. Как удалось перенести атмосферу тех лет на современную российскую сцену?
— Через характеры и образы героев я хотел показать, что между нами, обычными американцами и русскими, нет никакой разницы. Мы очень похожи нашими душевными порывами, преодолеваем те же обстоятельства в жизни. Несмотря на то, что пьеса американская, в ней много по-настоящему близкого нам. Такие вещи всегда западают зрителю.
Семидесятые — это эпоха свободных и независимых людей, которая, так или иначе, повлияла на американскую культуру. Мы подобрали соответствующие декорации, распечатали плакаты тех лет. Мода циклична, поэтому все костюмы для героев мы нашли в современных магазинах и секонд-хендах.
— Почему именно эта пьеса?
— Для меня эта постановка — объект исследования. Хотелось узнать, почему жанр романтической комедии до сих пор так популярен? Зритель знает, чем все закончится: как правило, финал всегда счастливый. Есть два героя, между которыми сначала назревает конфликт, потом возникает любовь. Есть кто-то третий, препятствующий воссоединению двух сердец: мать главного героя, обстоятельства, события. Все эти комедии строятся по одному и тому же канону, но зритель все равно их любит.
Мне кажется, после пандемии ромком стал особенно популярен. Людям не хватает легких постановок, над которыми можно и посмеяться, и задуматься. «Эти свободные бабочки» — это не совсем комедия, смех здесь достигается не за счет юмористических приемов, а через диалоги и грамотно проработанные характеры.
— В предыдущей постановке, спектакле «Контрабас», вы использовали много интерактивных приемов, и зритель буквально мог сам побывать на театральной сцене. Продолжите эксперимент?
— В «Этих свободных бабочках» тоже есть несколько подобных решений. У нас маленькая камерная сцена и мне хочется разрушить четвертую стену, сохранить и даже усилить контакт между зрителем и актером. Интерактивных приемов не так много по сравнению с «Контрабасом», но ведь и жанр другой.
— Музыка — один из главных мотивов в «Контрабасе» и «Этих свободных бабочках». Как подбирались композиции, которые мы услышим на сцене?
— На мой взгляд, актеры — это очень тонкие музыкальные инструменты, которые можно легко «расстроить» и сложно «настраивать». Когда занимаешься режиссурой, работаешь над ролью, внутри тебя возникает музыкальная партитура, как музыка души. Музыка со мной по жизни, во всех смыслах, но то, что она стала темой двух моих работ — совпадение.
Вообще в постановках можно использовать музыку как режиссерский прием: например, в «Этих свободных бабочках» главный герой сочиняет песню, которая связывает всех четырех персонажей. Очень важно работать в связке со звукорежиссером: я отвечаю за то, что зритель увидит, а он — за то, что зритель услышит. Поэтому большая часть музыкальной партитуры подобрана Сергеем Булановым. В спектакле будут и блюзовые композиции, и рок-н-рольные, и бардовские песни, в том числе и в исполнении актера нашего театра Александра Кравченко, который играет главную роль. Он вообще очень музыкальный человек, универсальный актер и умеет всецело перевоплощаться в своего персонажа. Зритель сам сможет в этом убедиться.
— Как подбирался актерский состав для постановки?
— Моя задача — подобрать для некоторых актеров роли на преодоление. Например, Юлию Медведеву мы привыкли видеть статной, волевой девушкой, и обычно ей достаются такие герои. Я разглядел в ней комедийную составляющую, которую мне захотелось раскрыть. Роман Иконников и Наталья Бобровская тоже будут в непривычном для зрителя амплуа.
Я даю свободу актерам. Выстраиваю акценты, вижу картинку в целом, но не ограничиваю их. Каждый актер сам режиссер своего образа: мы обсуждаем, предлагаем, пробуем. Если актер и режиссер слышат друг друга, значит, спектакль зацепит зрителя.
Вся пьеса в принципе о том, что мы перестали друг друга слышать, особенно в период карантина и суеты. Когда главные герои начинают друг друга слушать — они видят друг друга, начинают любить и уважать. Возникает та идиллия, которая может победить не только обстоятельства (о которых зритель узнает во время премьеры), но и карантин, и другие катаклизмы. Жить становится легче.
9, 10 и 11 апреля пройдет премьерный показ спектакля.
Светлана Гирлина
Источник: Сергиевские ведомости
