Свобода от мира

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский († 1989)

Князь Дмитрий Иванович Шаховской, родился в 1902 году 23 августа (ст. ст.) в Москве. 17-летним юношей принимал учас­тие в белом движении. Оказавшись вне Рос­сии, издает поэтические сборники и лите­ратурный журнал «Благонамеренный». Пережив глубокое духовное озарение, при­нимает монашеский постриг в 1926 г. на Афоне в день своего рождения с наречени­ем имени в честь св. евангелиста Иоанна Богослова, апостола любви. Священничес­кое служение начинает в Югославии в 1927 г. С 1932 г. настоятель Свято-Владимирского храма в Берлине, а позже благочинный приходов Германии. Перед концом войны вы­езжает из Берлина в Париж, и с 1946 г. жи­вет в Америке. Сорок лет архиепископ Иоанн по радио наговаривает «Беседы с русским на­родом». Творчество архиепископа Иоанна, его бо­гословские труды, поэзия, литература, еще не узнаны в России, тем долгожданнее и радостнее их открывать.

I

Ко Христу подходят два человека: «Гос­подин, рассуди нас, мы спорим из-за име­ния». «Кто Меня поставил судить вас?.. — говорит Господь. Бог отказывается су­дить! Нет почвы для суда. Но — Господь продолжает свое слово — «берегитесь любостяжания… жизнь человека не зави­сит от изобилия его имения».

В лице тех двух, что подошли ко Хрис­ту с просьбой о земной справедливости, подошел ко Христу весь мир. Если вы хо­тите увидеть мир, вот он открылся пред Истиною, — смотрите на него.

Те, два, конечно, не понимали, что в лице их, все мирские отношения, вся мир­ская сложность жизни подошла ко Христу, и раскрыла свою пропасть, чтоб поглотить.

Но Бог не вовлекся в греховную слож­ность мира. Господь простер руку, и — ото­двинул ее в сторону. Вот, что должны за­помнить люди, как желающие «приять» мир, так и отказывающиеся от «приятия» его.

«Кто Меня поставил судить вас!?»… воп­рос Христа. Никто из людей ничего не может ответить. Отвечает Сам же Христос, в этом же вопросе: «Никто Меня не ставил судить вас». Ведь поставить Господа в рамки гре­ховных соотношений мира никто не мог.

Вот ключ к вопросу о порядке мира. — Господь не принимает этого порядка — как Бог, и не отрицает его — как Человек.

Мирской порядок есть жатва хлебоплевельная. Господь ангелам велит не трогать его. До Суда.

II

Не судить мир, но спасти его пришел Господь. Неужели мы не можем вникнуть в эти слова. Если Господь говорит, что «не судить» пришел Он мир, то неужели мож­но сомневаться, что мир достоин суда?! Не отодвигал бы Господь суда, если бы мир не был зрел для него (иначе в чем же спа­сение?). Самое слово «суд» не упомянул бы Господь, если бы не было насущности Божьего суда над землей.

Чаша беззаконий Земли — Чаша Сына Божия исполнилась. Господь сошел на зем­лю, в земных одеждах. Если бы Господь пришел судить мир, то все стихии земли также свернулись бы и сгорели, как сгорят они во второе и славное пришествие Его. Но в первый раз Господь пришел чтоб спа­сти. Он как бы пленил Суд, удержал его в руке Своего безмерного человеколюбия. Он явился в зраке рабам состраждущего, сотяготящегося, согреховного. Иначе — сгорела бы земля.

Справедливость и Правда удержаны в Божием лоне. Ныне, до поистине Страш­ного суда, — царство милосердствующей благодати.

III

Явясь в мир, обернувшись, одевшись жизнию мира, Господь не приял ее, но подъял. Во всех Своих словах, во всех Сво­их движениях, в каждую минуту Своего слу­жения, Господь есть Полнота не-мирской жизни. Вглядитесь в Евангелие, как мир бу­шует около Него, как накатываются на Него волны мира. Крест обнят Господом в виф­леемских яслях — даже ранее того — в Предвечном Совете Пресвятой Троицы.

Три искушения в пустыне — один лишь эпизод в земной жизни Господа. Они, толь­ко— заострение искушений; заостренность же искушения не всегда бывает тяжелее незаметности искушений, — иногда быва­ет легче.

Как огромное холодное бушующее море охватило мир человеческий сияние Единой Любви — Лик Бога… «Не дается миру сему знамений, кроме знамения Ионы пророка».

Как пенится и увивается море вокруг Гос­пода, но — не может поглотить Его. Господь идет по водам.

Эту устремленность мира на своего Спасителя и Творца страшно, трепетно и блаженно усматривать в Евангелии.

IV

Когда мир, тая пучину в лживой кротос­ти, кладет себя к ногам Христовым, и, подошед, спрашивает Его: «давать ли подать Кесарю?», ответ Господень, по выражению одного святителя Церкви, творится из ни­чего. «Принесите Мне монету, которою вы уплачиваете подать», «чье на ней изобра­жение?» «Кесарево? — так и отдавайте ее Кесарю». «Божье же отдавайте Богу».

Не внешнее отвержение мира, но внут­реннее… Так — все Евангелие, каждая его строка.

Внешнее отвержение совершится в Суде. До Суда — спасение, внутреннее от­вержение существенности мира. «Нейтрали­зация мира», как сказали бы в науке, — для деятельности огня любви — деятельного и целостного уподобления Богу, т.е. спасения.

V

Говорят о христианской свободе от ав­торитета… Но ведь самая первая свобода христианина есть свобода от мира. Христом мир вменен ни во что. Он и был в сво­ем вавилонском творчестве — ничто. Гос­подь пришел, сказал об этом миру и дал человечеству оружие против притязаний мира: Свое Воскресение и Свое Слово.

Мир ныне пуст в очах Божиих; пусты все его дворцы и хижины, торжища и пус­тыни. Что-то длится еще в нем, цены не имеющее, не отвергнутое Христом, не по­пранное Им, но в стороне оставленное, ибо ценности любви не имеющее.

Господь не отверг материальность жиз­ни, Он принял ее, подчинился ее времен­ности, и чрез нее пострадал во славе. И мы не можем отвергать ее, — они длятся еще все эти монетки Кесаря, вся эта пища, входящая и выходящая из человека, все эти разделы имений… Господь встал по­среди всего этого, и стал вне всего этого.

VI

«Каждый оставайся в том звании, в ко­тором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся… ибо раб, призванный в Госпо­де, есть свободный Господа, равно и при­званный свободным есть раб Христов…

Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен, должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующи­еся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользу­ющиеся; ибо проходит образ мира сего. А Я хочу, чтоб вы были без забот».

Сокрушающий молот апостольского сло­ва падает на все проявления души мира и уничтожает их земной смысл. Эти апостоль­ские слова надо всегда читать рядом с запо­ведями блаженства. Они — оборотная сто­рона заповедей блаженства. Христос обратился к новому, апостол сжигает старое.

Апостол не осуждает «имеющих». Он говорит только, что они должны быть, как не имеющие… Апостол помогает понять Христа тем двум, подошедшим ко Христу, из-за раздела имения своего.

Плач и радость — состояния богатства чувств. Пусть же это богатство прилагает­ся к истине, а не к пустоте. Плачущий или радующийся «из-за тленного — неразумен; время уже коротко, надо отдавать радость вечной истины, и плач ей же, — ибо образ мира сего уже не существует; «проходит», как мягко говорит апостол.

Православное миссионерское книгоиздательство «Белая Церковь», 1929 г.

Источник:«Вышенский паломник». Православный журнал религиозного объединения-братства «Благотворитель» во имя святителя Феофана Затворника Вышенского

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра