О чём могли бы беседовать попутчики в 1852 году
Предыдущие очерки были посвящены масштабной перепланировке Сергиевского посада в XVIII-XIX веках, занявшей в общей сложности почти шестьдесят лет. Перемены затронули едва ли не всех жителей — но их повседневная жизнь, конечно, не исчерпывалась заботами о постройке нового дома или сноса старого. В конце XVIII — первой половине XIX века происходили и другие значимые события; так или иначе относясь к Посаду, они влияли и на его облик, и на его граждан.
Чтобы узнать о подобных событиях, попробуем представить возможные разговоры людей, которые, к примеру, летом 1852 года отправились из Москвы в Сергиевский посад на дилижансе — большой карете для регулярных междугородных перевозок пассажиров, почты и багажа.
Почему именно на дилижансе? Да потому, что все эти люди среднего достатка, и они могли себе позволить нечастые поездки этим лучшим в то время видом общественного транспорта до открытия железных дорог (которое случилось в 1862 году. — Прим. ред.).
По выезде из Москвы попутчики разговорились. Преклонных лет дама, направлявшаяся в Лавру помянуть своих близких, похвалила мягкость хода дилижанса. С ней согласились, а сидевший напротив офицер добавил: «Мягкостью хода мы обязаны и самой дороге». Он рассказал, как в 1845 году солдаты пехотного корпуса, в одном из полков которого он имеет честь служить, в короткий срок превратили старую грунтовую дорогу в плотно утрамбованное щебнем и песком благоустроенное шоссе.
От Троицкой дороги разговор перекинулся на события 1812 года: пожар Москвы, исход московских жителей. Соседи поделились воспоминаниями или рассказами близких о том, как к концу августа народ толпами потянулся из столицы, как дороги, ведущие в восточные и юговосточные губернии, заполнились гонимыми страхом беженцами.
Преклонных лет дама не без дрожи в голосе поведала о виденном на Троицкой дороге. По её словам, дорога была «сплошь усеяна бедными пешеходами, с горьким плачем покидавшими места, с которыми они были связаны столькими узами». Они увозили с собой всё своё имущество: коровы, собаки, лошади следовали за телегами, в которых вместе с курами и хозяйственной утварью помещались дети и дряхлые старики. Время от времени несчастные изгнанники оборачивались, чтобы окинуть грустным взором места, которые они не надеялись больше увидеть, и тогда плач и рыдания возобновлялись с новой силою. Чиновник, сидевший рядом с офицером добавил: «Гул от множества едущих и идущих был слышен весьма издалека и, сливаясь в воздухе, казался какимто стоном, потрясающим душу…»
Воспоминания москвичей поддержал посадский купец. Он с работником возвращался из Москвы с приобретённым по заказам клиентов галантерейным товаром. Работник, устроенный на запятках, наблюдал за сохранностью багажа, сложенного на крыше дилижанса. Купец же поведал соседям по карете о том, как на его глазах непрерывный поток беженцев вместе с тревожными слухами уже к началу сентября заполнил весь Сергиевский посад; как 2 сентября, в день вступления французов в Москву, закрылась посадская администрация и стали разъезжаться многие его жители.
Рассказал купец и о том, как по благословению митрополита Московского Платона, 1 октября, на праздник Покрова Божией Матери, по границам Посада был проведён крестный ход. Он открылся в семь часов утра по звону с лаврской колокольни. Участие в крестном ходе с молением о защите города и обители от нашествия «иноплеменных» приняли братия Лавры, приходские священники из Посада и Москвы, а также толпы окрестного народа и беженцев.
Своё слово в общий разговор вставил средних лет посадский мещанин, примостившийся на боковом откидном сиденье. Рассказы о достопамятном московском пожаре напомнили ему о пожаре в Сергиевском посаде, случившемся летом 1838 года. По словам мещанина, возгорание началось в верхнем конце Переславской улицы, севернее Лавры, и в скором времени огонь уничтожил почти всю северовосточную четверть Посада, приведя многих в «совершенную крайность». Упомянутый выше купец добавил, что ущерб одной только Лавры составил не менее 150 тысяч рублей, после чего похвалил московское купечество за собранные 2 тысячи рублей в помощь посадским погорельцам.
Здесь попутчики стали вспоминать разные пожарные случаи и способы предотвращения страшного бедствия. Разговоры продолжались бы и далее, но тут ктото заметил, как над полем поднялась верхушка Троицкой колокольни: дилижанс приближался к Сергиевскому посаду.
Бегство жителей из Москвы в 1812 году. Художник А. В. Николаев.
Константин Филимонов
Справка
Движение дилижансов между Москвой и Посадом открылось летом 1825 года, всего через пять лет после открытия подобного сообщения между Москвой и Петербургом. Из Москвы дилижанс отправлялся по чётным, из Посада в Москву по нечётным дням недели.
Источник: Газета Вперёд
[1] — Колокольня (1741 – 1768)
Колокольня Троице-Сергиевой Лавры, строившаяся с 1741 по 1768 г., замыкает собой северную сторону соборной площади. Высота колокольни составляет 88 м, что на 11 м больше звонницы Новодевичьего... подробнее...
[2] — Работа в городе и районе
Актуальные вакансии города и Сергиево-Посадского муниципального района. подробнее...