Произведения слободских иконников Троице-Сергиева монастыря первой половины XVII в. в собрании музея им. Андрея Рублева

logo

В Центральном музее древнерусского искусства им. Андрея Рублева хранится ряд икон первой половины XVII в., которые происходят из населенных мест, рас­положенных недалеко от Троице-Сергиевой лавры, и составляют определенную стилистическую общность.

Произведения слободских иконников Троице-Сергиева монастыря первой половины XVII в. в собрании музея им. Андрея Рублева


Свято-Троицкая Сергиева Лавра

В их числе — «Троица Ветхозаветная» из Тихвинской церкви города Дмитрова, [1] особенно интересная благо­даря имеющимся на ней надписям (Ил. 15). Ее тема пред­ставлена в иконографическом варианте «Гостеприим­ство Авраамово». В основной части сцены, изображения сидящих у стола трех ангелов, иконография традиционна для XVI-XVII вв. Нимбы ангелов без перекрестий; надписи, конкретизирующие их связь с божественны­ми ипостасями, отсутствуют. Внизу, на «переднем пла­не», слева стоит Авраам с чашей в руках, справа, за сто­лом, в розовом здании с трехлопастным фасадом, месит тесто Сарра, посередине слуга верхом на тельце, держась за его правый рог, запрокидывает его голову и закалы­вает его ножом; кровь тельца стекает в чашу. Характер­на округлость основных линий рисунка; фигуры выг­лядят избыточно широкими, при небольших ладонях и ступнях. Краски не ярки, но их сочетания многообраз­ны. Одеяния красные, красно-коричневые, зеленые теп­лых оттенков, светлые серо-голубоватые и серо-зеленые Их белые детали и крышка стола взяты одним и тем же тоном. Крылья ангелов красно-коричневые с обильным золотым ассистом в рисунке перьев и розовыми подпапортками; тороки сиреневые. Дом Авраама зеленый с исчерна-зеленой тенью, велум красный, дуб темно-зе­леный. Горки охряные с коричневой пещерой, белыми лещадками и коричневыми притинками, треугольные и ромбические «камни» на их крутых скатах оттенены красным, серо-синим и коричневым цветами. Одежды притенены жидкой черной краской, высветления при­ближаются к линейной прорисовке. В личном санкирь коричневатый, охрение темное, сильно обесцвеченное, «холодное» в высветлениях, завершающихся мелкими движками. Золото на фоне, нимбах и орнаментирован­ных «чернью» предметах обстановки зеленоватое, на коричнево-розовой подложке. На нижнем поле в слое поновления рубежа XVIII-XIX вв. [2] надпись, по-видимому, с небольшими искажениями повторяющая первона­чальную надпись, дополненную известием о поновлении иконы в начале XVIII в.: лъта зрли (7138-1630) году апръля ка (21) сему образу моли [t­cя] живоначал[н]iыя троицы сергиева монастырiя села клементьева кре[с]тыяни[н] ibahь кузминь а поновльн сии образ ашi (1710) году октоври… Данный текст точно датирует произведение и сообщает имя заказав­шего его крестьянина села Клементьево Троице-Сергиева монастыря. Икона подверглась чинке в 1710 г. [3] Еще одна надпись, мелкими красными буквами, помещена в ее среднике над нижним полем: съ благословънiя московскаго митрополита […] снято с сей иконы два слоя воско[в]окъ i [от]крыта

первоначалная иконопись художником николаем подключниковым 1862 года марта 2 дня.

Тщательность фиксации ремонтов иконы, указание на ее реставрацию по благословению высокого церков­ного иерарха и на то, что эту работу выполнил один из известнейших реставраторов своего времени, Н.И. Подключников (1813-1877), [4] может расцениваться как сви­детельство ее почитания. Возможно, под влиянием этого почитания церковь, откуда она происходит, в XVIII в. именовалась как Тихвинской, так и Троицкой. [5]

Естественно предположить, что заказчик нашел ис­полнителя в своем же селе Клементьеве. Это древнее село, находившееся в версте к югу от Троице-Сергиева монастыря (согласно Вкладной книге этого монастыря, он расположился на земле, прежде принадлежавшей данному селу), [6] было крупнейшим из окружавших его селений, важным транзитным и торговым пунктом на пути, соединявшем Москву с Ярославлем и далее — с Подвиньем, [7] и, кроме того, местом последней останов­ки в «походах» московских великих князей и царей в Троицкую обитель. [8] Когда его жители начали заниматься иконописанием, неизвестно. В Смутное время Клементьево, как и все окрестности обители, подверглось опус­тошению. Но его население, спасшееся от гибели в стенах монастыря, быстро восстановило свое село [9]. Письмен­ные источники XVII в. свидетельствуют о многих клементьевских иконниках, которые в числе «всяких мас­теровых людей» жили в свободных от тягла слободах села Клементьева. Монастырь оплачивал их труд денежным жалованьем и «отсыпным» хлебом. [10]

Публикуемая надпись, характерность колорита и приемов исполнения делают «Троицу» 1630 г. эталонным образцом продукции клементьевских мастеров. Глини­стыми оттенками охр она сближается с более разрежен­ной по композиции и жесткой по красочным сочета­ниям одноименной иконой первой трети XVII в. (ве­роятно, 1620-х гг.) и с двусторонней иконой «Богома­терь Воплощение; Никола Чудотворец» середины XVII в., отличающейся сухостью моделировки (обе — СПМЗ), [11] а некоторой «переполненностью» композиции и мут­новатым колоритом — с «Успением» второй четверти сто­летия из местного ряда иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря. [12]

Решая вопрос об авторстве всех этих икон, необхо­димо учитывать то обстоятельство, что многие жители сел, ближайших к Троицкой обители, становились ее монахами и продолжали заниматься своим ремеслом. Однако именно слободские иконники, не связанные иноческим послушанием и относительно свободные от работы непосредственно по монастырским заказам, были наиболее вероятными исполнителями сторонних заказов. А среди последних самыми многочисленными были клементьевские мастера.

В собрании Музея им. Андрея Рублева этим произве­дениям родственны иконы деисусного чина с Троицей Новозаветной в среднике из Богоявленской церкви села Семеновское Пушкинского района Московской облас­ти. [13] Обилие тонов, близких к ахроматическим, актив­ность подготовительного рисунка, просвечивающего сквозь темперу, особый «витражный» эффект объемных и вместе с тем почти прозрачных фигур, окруженных темным, глухим зеленым фоном, — обнаруживают за­висимость данного чина от образцов рубежа XVI-XVII вв. Сильно разбеленное, жестко моделированное лич­ное позволяет видеть в его стиле дальнейшее развитие тенденции, проявившейся, например, в таком столич­ном памятнике, как иконы иконостаса Ризположенской церкви Московского Кремля работы Назария Ис­томина 1627 г. [14] и в дальнейшем — в памятниках монументальной живописи 1630-1640-х годов [15], и уве­ренно датировать чин из Семеновского второй четвер­тью XVII в.

Известное сходство с этими иконами, а также оди­наковое происхождение с «Троицей» 1630 г. позволяет приписать троицким иконникам икону «Богоматерь Воплощение», поступившую в Музей им. Андрея Руб­лева из Дмитровского краеведческого музея (Ил. 16). Ее было принято считать работой провинциального мас­тера второй половины XVI в., мало знакомого с москов­ским искусством того времени и ориентированного на художественные традиции XIV в. [16] Предполагалось, что она принадлежала пророческому ряду иконостаса Ус­пенского собора в Дмитрове [17]. При реставрации собор­ного иконостаса конца XVII в. за его резным обрамле­нием были обнаружены три расписных тябла более раннего иконостаса. На верхнем из них имеются следы трех разновременных устройств для крепления проро­ческих икон. Выяснилось, что позднейшим здесь был пророческий ряд из 18 икон, со средником шириной 99 см. [18] Этим средником и была икона «Богоматерь Воп­лощение», имеющая как раз такую ширину. Ее сближен­ная тональная гамма, пропорции и рисунок фигур, с ок­руглыми головами, глазами, поставленными близко к переносице, и с крупными зрачками, с круглящимися контурами небольших ладоней, придающими плавность жесту, — восходят к образцам искусства годуновского пе­риода. Но сравнение с ними, например, с одноименной иконой конца XVI в. из собрания П.Д. Корина [19], выяв­ляет в дмитровской иконе некоторую упрощенность ком­позиции, утрированность экспрессии, уплотненность красочного слоя. В ее личном письме узнается господству­ющий в первой половине XVII в. прием построения ус­ловного объема последовательным разбеливанием, с сильной ахроматизацией тона, — моделируется как бы металлическая форма, подсвеченная то с одной, то с дру­гой стороны. Но в памятнике из Дмитрова поверхность личного не сплавлена, а словно растушевана мелкими мазками, имитирующими гладкость письма московских икон, например, из иконостаса 1626-1627 гг. собора Чуда архангела Михаила в Хонех Чудова монастыря [20] и ико­ностаса 1627 г. Ризположенской церкви в Московском Кремле. Отметим, что из этих двух ансамблей дмитров­ское «Воплощение» ближе к более сдержанным по ко­лориту и в целом более укорененным в традиции по­зднего XVI в. чудовским иконам.

Произведения слободских иконников Троице-Сергиева монастыря первой половины XVII в. в собрании музея им. Андрея Рублева


Архангел Михаил воевода. Около 1624 г

Такой же красочный слой, как на среднике проро­ческого ряда из собора в Дмитрове, был выявлен при раскрытии деисусных икон XV и XVI вв. из иконостаса того же собора (МЗДК). [21] Следовательно, создание но­вого пророческого чина являлось только частью круп­ных работ по ремонту всего иконостаса.

К тому же художественному кругу, в котором возник этот средник, принадлежат иконы местного ряда дан­ного иконостаса: «Успение Богоматери», «Богоматерь Одигитрия» (Ил. 17), «Архангел Михаил воевода» (Ил. 18) (все — МЗДК). Фигуры в них несколько тяжеловесны, живопись строится на звучных сочетаниях охряных и ко­ричневых тонов с насыщенной киноварью, светлым оранжевым суриком и глубокой индиговой синей. Бла­годаря укрупненности ритмики композиция легко вос­принимается с любого расстояния. Все три иконы, не­сомненно, созданы одновременно в одной и той же мастерской. Личное в них несколько иное, чем в иконе «Богоматерь Воплощение». Это плотное письмо темны­ми охрами, с мелкими неяркими движками, особенно в иконе «Богоматерь Одигитрия». В небольших же ликах на двух других иконах массивный белильный мазок, об­водящий круглящиеся выпуклые участки, заменяет то последовательное высветление, которое наблюдается в иконе из пророческого ряда. Из икон чудовского ико­ностаса к дмитровским иконам ближе произведения ма­стера, который обладал наиболее упрощенной манерой несколько огрублял рисунок и пользовался более откры­тыми красочными сочетаниями, чем другие мастера это­го кремлевского памятника.

Произведения слободских иконников Троице-Сергиева монастыря первой половины XVII в. в собрании музея им. Андрея Рублева


Дмитрий Солунский, с деисусным чином.

1610-е-1620-е гг.

Согласно преданию, зафиксированному метрикой Успенского собора в Дмитрове, составленной в 1887 г., три названные местные иконы вместе с несохранившейся иконой Спаса (заменена другой иконой в конце XVII в.) были вложены в этот храм царем Михаилом Федорови­чем и его отцом патриархом Филаретом. [22] После воца­рения Михаила Филарет возглавлял русскую церковь в 1619-1633 гг. Поскольку стиль этих явно провинциаль­ных икон не выходит за рамки данного периода, преда­ние заслуживает доверия. Активное устранение послед­ствий жесточайшего разорения Дмитрова в Смутное время началось, по-видимому, только в 1620-е годы. Тог­да городом ведал приказ Большого дворца. Богослужеб­ная утварь, книги и иное соборное имущество восста­навливались на казенные средства либо из имевшихся дворцовых запасов. [23] В 1624 г. собор был освящен на но­вом антиминсе. [24] Этому событию и должны были пред­шествовать создание новых и починка древних икон, к нему же мог быть приурочен царский и патриарший вклад из четырех местных икон.

Еще две иконы из Успенского собора в Дмитрове были написаны или к освящению 1624 г., или в связи с более ранними работами по восстановлению его инте­рьеров (Ил. 19). Стиль иконы «Дмитрий Солунский» (ЦМиАР[25], отличающейся от рассмотренных дмитров­ских икон изяществом пропорций фигуры мученика, восходит к таким столичным образцам, как, например, икона «Царевич Дмитрий» 1621/1622 г. работы Назария Истомина из Благовещенского собора в Сольвычегодске (СИХМ) [26]. При всей разнице в красках, технике ис­полнения и несколько наивной декоративности дмит­ровской иконы оба памятника представляют одну и ту же фазу художественного процесса, в них одинаково строятся лики, совпадают рисунок и размеры модели­рующих высветлений. В качестве аналогий иконе «Сер­гий Радонежский» (ЦМиАР[27], могут быть названы не только приведенные выше примеры столичной иконо­писи 1620-х годов, но и предшествующие им «Богома­терь Петровская» около 1614 г. Назария Истомина (ГТГ[28] или более укорененная в традиции позднего XVI в. ико­на «Богоматерь Владимирская» 1614 г. мастера Рославова из Крестовоздвиженской церкви Мурома (МИХМ) [29]. Икона преподобного Сергия замечательна своим сход­ством с его шитым образом на покрове первой четверти XV в., которое позволяет с уверенностью относить ее к творчеству троицких мастеров. [30]

При наиболее строгом подходе к стилю рассмотрен­ных памятников, учитывающем неизученность местных центров иконописания первой половины XVII в., все они могут быть отнесены к искусству московской про­винции. Но места их происхождения расположены так близко к Троице-Сергиеву монастырю, что представля­ется естественным привлечение к их исполнению имен­но троицких иконников, особенно в Дмитрове, в ситу­ации 1610-х -1620-х годов.

В истории отечественной культуры 1620-е — 1630-е годы, когда преодолевались всеобщая разруха и запус­тение, вызванные событиями Смутного времени, были очень значительным периодом. Именно тогда Москва окончательно становится тем центром, в котором кон­центрируются художественные силы страны, где разда­ются крупные и престижные заказы, предназначенные не только для столицы, но и для важнейших храмов и монастырей всего восстанавливаемого государства. Зак­репляются те изменения в географии художественной культуры, которые начались уже в XVI в. Если до разо­рения Иваном IV в 1570 г. Новгород и Псков еще оста­вались крупными центрами художественной культуры, то после этого события они утрачивают свое былое зна­чение. Одновременно возрастает значение городов Се­веро-Востока и Востока страны. Но это уже не те худо­жественные центры, которые были важнейшими в эпоху феодальной раздробленности, а Ярославль, Кострома и другие города, окрепшие в экономическом отношении после покорения Казанского и Астраханского ханств и включения в состав Русского государства всего волжско­го торгового пути, а также, что очень важно, наименее пострадавшие и сохранившие свои художественные кад­ры в Смутное время. Именно там, наряду с Москвой, в первой половине XVII в. происходило активное обнов­ление художественного языка, оттуда приглашались ма­стера для исполнения крупных государственных работ.

На этом фоне разворачивается деятельность троиц­ких слободских художников. В XVI в. она не прослежи­вается (хотя очевидно, что мастерские XVII в. возникли не на пустом месте и, согласно логике художественного процесса, их творчество должно было стать провинци­альным ответвлением московской школы, родственным живописи городов, ближайших к Москве на Северо- Востоке). Первоначально эта деятельность оставалась сугубо местным явлением. На исходе 1610-х годов ситу­ация начинает изменяться. Слободские мастера восста­навливают иконное убранство мелких монастырей, ок­ружавших Троице-Сергиев монастырь и опустошенных во время Смуты, сельских церквей, в том числе приход­ских храмов, возникавших на месте тех небольших оби­телей, которые так и не возродились после разорения. По-видимому, именно местные мастера украсили сте­нописью древнюю трапезную Троице-Сергиева мона­стыря вместе с пристроенной к ней в 1621 г. церковью Михаила Малеина, вскоре после ее возведения. [31] Они же «подписали» в 1635 г. Троицкий собор с Никоновским приделом. [32] Такие работы требовали участия многих ху­дожников, и чем больше их было, тем шире мог быть качественный диапазон их продукции и разнообразнее индивидуальные манеры — от монументального до изящного миниатюрного письма.

Период с 1620-х годов, когда страна уже накопила достаточно ресурсов для восстановления своих святынь, по вторую четверть XVII в., когда созидательная работа стала особенно активной, в истории троицких слободс­ких мастерских особенно значителен. Рассмотренные иконы из собрания Музея им. Андрея Рублева, а также Дмитровского музея характеризуют эти мастерские как заметное явление художественной жизни того времени. Наряду с другими художниками, в основном из Повол­жья, их мастера участвуют в широком общерусском ху­дожественном процессе, работают не только в Троице-Сергиевом монастыре и близ него, но в более обширном регионе в центре страны, иногда — по царским и пат­риаршим заказам.



Источник: Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России. Материарлы международной конференции. 29 сентября – 1 октября. Издательский Дом «Подкова». Москва, 2000 



ПРИМЕЧАНИЯ

[1] ЦМиАР, КП 833. Размеры 114×84,5 см. Икона раскрыта в 1996- 1999 гг. в МНРХУ К. Муравьевым.

[2] Издаваемый текст находится в одном слое с орнаментом из лепного левкаса, точно таким же, как нанесенный в конце XVIII — начале XIX в. на местные иконы Успенского собора в Дмитрове (см.: Отчет о реставрации иконостаса Успенского собора г. Дмитрова. Сост. В.М. Сорокатый. — Ар­хив МНРХУ).

[3] На металлической ризе иконы (утраченной) было клеймо с надпи­сью, повторявшей этот текст (см.: Архив МЗДК. Ф. 106. Опись Тихвин­ской церкви Дмитрова 21 мая 1921 г.; Фототека ГНИМА. Колл. II. Her. 1674 — иконостас Тихвинской церкви в Дмитрове: «Троица» — справа от Царских врат).

[4] См.: Вздорное Г.И. История открытия и изучения русской средне­вековой живописи: XIX век. М., 1986. С. 37-43, 59, 62, 86, 183, 275,283,284,302.

[5] В XVII в. эта церковь была Тихвинской, с Никольским приделом {Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI- XVIII вв.М., 1913.Вып. 11.С. 125,141),нов 1777 г. Дмитровское духовное правление указало, что правильнее называть ее Троицкой (РГАДА. Ф. 724. Оп. 1.Д. 5738).

[6] Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря / Изд. подг. Е.Н. Клитина, Т.Н. Манушина, Т.В. Николаева (далее — Вкладная книга). М., 1987. С. 29.

[7] См.: Балдин В.И., Манушина Т.Н. Троице-Сергиева лавра: Архитек­турный ансамбль и художественные коллекции древнерусского искусст­ва XIV-XVII вв. М., 1996. С. 108,131.

[8] Забелин И. Троицкие походы московских царей // ЧОИДР. СПб., 1846-1847. Кн. 5. С. 25-57; Выходы государей, царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, всея Руси самодержцев (с 1632 по 1682 гг.). М., 1844.

[9] Судя по косвенному свидетельству — вкладам клементьевцев в Тро­ице-Сергиев монастырь в 1609-м — 1620-х гг. (Вкладная книга. С. 200, 202, 257, 259, 260). В 1631 и 1637 гг. сделаны богатые вклады в церковь села Клементьева (Там же. С. 193).

[10] См .-.Арсений, иеромонах. Исторические сведения об иконописании в Троицкой Сергиевой лавре // Сборник на 1873 год, издаваемый Обществом древнерусского искусства при Московском публичном му­зее. М., 1873. С. 120,121; Он же. Село Клементьево, ныне часть Серги­евского Посада, составляющая один из его приходов // ЧОИДР. М., 1887. Кн. 2. Раздел V. С. 3-44; Воронцова (Григорьева) Л. Троицкие ико­нописцы и их отношение к Москве //ЖМНП. 1906, май (Новая серия. Ч. 3). С. 30-32.

[11] Троицким мастерам они приписаны в изданиях: Воронцова Л.М. Иконы Сергиево-Посадского музея-заповедника: Новые поступления и открытия реставрации. Сергиев Посад, 1996. Кат. 15,17. С. 14; Воскресен­скийД.Л., Воронцова Л. М., Голиков В.П., Жарикова 3. Ф., Холодилина К.В. О некоторых особенностях троицких икон XVII в. // Международная кон­ференция: Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России: Тезисы докладов. Сергиев Посад, 1998. С. 63.

[12] В описи Троице-Сергиева монастыря 1641 г. об этом образе сказа­но: «писан ново» (см.: Николаева Т.В. Древнерусская живопись Загорс­кого музея: Каталог. М., 1977. Кат. 68. С. 37,64; Балдин В.И., Манушина Т.Н. Указ. соч. Ил. 67).

[13] Остальные иконы: «Богоматерь», «Иоанн Предтеча», «Архангел Михаил», «Архангел Гавриил», «Апостол Петр», «Апостол Павел», «Васи­лий Великий», «Никола Чудотворец». — См.: Салтыков А. А. Музей древ­нерусского искусства имени Андрея Рублева. J1., 1983. Кат. 179. С. 251 — средник чина, датирован серединой XVII в.; 1000-летие русской художе­ственной культуры. М., 1988. Кат. 141-149. С. 355 — чин датирован пер­вой половиной XVII в.

[14] Смирнова Э.С. Московская икона XIV-XV1I веков. Л., 1988. Кат. 192,193. С. 42,43,306,307.

[15] См.: Сорокатый В.М. О датировке росписи московского Чудова монастыря // Санкт-Петербургский фонд культуры: Программа «Храм»: Сборник материалов. СПб., 1996. Вып. 10.4.2. С. 142-150.

[16] Иванова И., Куклес А., Попов Г. Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева. М., 1968. С. 7. Ил. с. 75; Евсеева Л.М., Сергеев ВН. Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева: Путеводи­тель. М., 1969. С. 49; Попов Г.В. Художественная жизнь Дмитрова в XV- XVI вв. М., 1973. С. 133,147. Предлагаемая в данной статье атрибуция и датировка этой иконы и других икон XVII в. из Дмитрова, обоснованная в нашем устном сообщении, сделанном в 1970-е гг. в ЦМиАР, была при­нята в музее и нашла отражение в каталоге выставки «1000-летие русской художественной культуры» (см. ниже).

[17] Попов Г.В. Указ. соч. С. 133.

[18] См: Отчет о реставрации иконостаса Успенского собора г. Дмитро­ва. — Архив МНРХУ.

[19] Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Кори­на. М„ 1966. Кат. 41. С. 61,62. Ил. 56.

[20] См.: Муратов П.П. Иконопись при первом царе из дома Романо­вых// Старые годы. 1913, июль-сентябрь. С. 30. Вклейки между с. 28- 29, 30-31; Он же. Русская живопись до середины XVII века // Грабарь Н.Э. История русского искусства. М., [1914]. Т. 6: История живописи. Т. 1. С. 341, 342. С. 392, 396. Ил. с. 393-395, 398, 399; Кочетков И.А. Иконописание в Чудовом монастыре поданным расходных книг 1585- 1586 и 1628-1629 годов // История и реставрация памятников Москов­ского Кремля: Государственные музеи Московского Кремля. Материа­лы и исследования. М., 1989. Вып. 6. С. 77-83. Ил. с. 79,81; Реставрация музейных ценностей в России: Каталог выставки. М., 1996. Кат. 143- 148. Ил. с. 37.

[21] Обнаружилось совпадение в красках, палеографии надписей, ши­рине обводок нимбов. См. паспорта икон «Богоматерь», «Архангел Ми­хаил», «Архангел Гавриил», «Апостол Петр», «Апостол Павел» и «Дмит­рий Солунский» XV в. и «Апостол Андрей» начала XVI в. (МЗДК). — Архив МНРХУ (сами иконы опубликованы: Сорокатый В.М. Деисусный чин начала XV в. из Успенского собора в Дмитрове //Древнерусское ис­кусство: XIV-XVbb. М., 1984. С. 243-252; Сокровища музеев Подмоско­вья. М„ 1996. Ил. 4 с. 19).

[22] ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 3. Д. 69. Л. 6 об.

[23] В октябре 1623 г. царь Михаил Федорович «пожаловал» в дмитров­ский Успенский собор Минеи служебные на июнь и июль и рукописный Устав церковный (Викторов А. Е. Описание записных книг и бумаг ста­ринных Дворцовых приказов: 1613-1625 г. М., 1883. Вып. 2. С. 389).

[24] МЗДК. Инв. 3137 (Книга записная города Дмитрова соборной цер­кви Успения Пресвятая Богородицы). J1.95а об. — Согласно записи, сде­ланной здесь в 1791 г., более ранних антиминсов на престоле собора тогда не было.

[25] 1000-летие русской художественной культуры… Кат. 139. С. 354, 355 (икона датируется первой четвертью XVII в.).

[26] Искусство строгановских мастеров: Реставрация. Исследования. Проблемы: Каталог выставки. М., 1991. Кат. 27. С. 69. Ил. с. 68.

[27] Г. В. Попов датировал икону второй половиной XVI в., указав, что «решить, был ли… автором дмитровец или москвич, практически не­возможно» (Попов Г.В. Указ. соч. С. 133, 147). Позже она публикова­лась как произведение клементьевских художников первой четверти XVII в. (1000-летие русской художественной культуры. Кат. 140. С. 355; Чугреева Н.Н. Преподобный Сергий Радонежский. М., 1992. Ил. 43,44; Нарциссов В. В. Проблемы иконографии преподобного Сергия Радонеж­ского // Древнерусское искусство: Сергий Радонежский и художествен­ная культура Москвы XIV-XVbb. СПб., 1998, С. 60. Ил. с. 61).

[28] Антонова В. И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи [ПТ]. М., 1963. Т. 2. Кат. 790. С. 317. Ил. 111; Малков Ю.Г. Живопись // Очерки русской культуры XVII века. М., 1979. Ч. 2. С. 210; Брюсова В.Г. Русская живопись XVII века. М., 1984. Ил. 8 с. 17.

[29] 1000-летие русской художественной культуры. Кат. 136. С. 353,354. Цв. воспр.: Древнерусское искусство из собрания Муромского историко-художественного и мемориального музея [Календарь 1997-1998]. Вла­димир, 1996. (1998, февраль).

[30] Нарциссов В.В. Указ. соч. С. 60.

[31] Балдин В.И., Манушина Т.Н. Указ. соч. С. 138.

[32] Нерадовский П. И. Реставрация древней стенописи Троицкого со­бора Троице-Сергиевой лавры // Памятники культуры: Исследование и реставрация. М., 1960. Вып. 2. Ил. 9,10. С. 158,159.

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Контекстная справка

[1]Успенский собор (1585)
Успенский собор, сооруженный по повелению царя Иоанна Грозного, строился на протяжении 1559–1585 гг. По своей архитектуре пятиглавый Успенский собор очень близок послужившему для него... подробнее...

[2]Троицкий собор (1422)
Троицкий собор (1422) – главный соборный храм и древнейшее из сохранившихся сооружений Троицкого монастыря. Он был воздвигнут в 1422 г. преподобным Никоном «в честь и похвалу» основателю... подробнее...

[3] — Помимо Троице-Сергиевой Лавры в Сергиевом Посаде и районе огромное количество храмов, часовен и церквей. Здесь вы сможете увидеть фотографии, узнать историю, особенности архитектуры, интересные исторические факты о храмах и церквях города и Сергиево-Посадского района. подробнее...

[4]Сергиево-Посадский историко-художественный музей-заповедник
Сергиево-Посадский государственный историко-художественный музей-заповедник создан по Декрету Совета Народных Комиссаров РСФСР от 20 апреля 1920 г. «Об Обращении в музей... подробнее...

[5] — За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений.

В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов. подробнее...

[6] — Сергиев Посад и его район - регион с богатейшей историей. История Сергиева Посада насчитывает почти семь веков богатой событиями жизни. Троице-Сергиев монастырь был основа 1337 году преподобным Сергием Радонежским. В XIV — начале XV вв. вокруг монастыря возникли несколько поселений (Кукуево, Панино, Клементьево и др.), объединенные в 1782 году по Указу Екатерины II в город, названный Сергиевским Посадом. С 1930 по 1991 год Сергиев Посад носил название Загорск, в память погибшего секретаря Московского комитета партии В.М. Загорского, затем городу было возвращено историческое название. подробнее...

[7]Сергий Радонежский
Биография Рождение и детство Начало монашеской жизни Образование Троице-Сергиевого монастыря Общественное служение Сергия Радонежского Старость и кончина... подробнее...

[8] — Се́ргиев Поса́д — город (с 1782 года) в Московской области России, административный центр Сергиево-Посадского района Московской области, крупнейший населённый пункт муниципального образования «Городское поселение Сергиев Посад», является центром Сергиево-Посадской городской агломерации, имеющей население свыше 220 тысяч человек (2014 год).

Сергиев Посад был назван в честь Преподобного Сергия, основавшего крупнейший в России монастырь. В 1919 г. город был переименован в Сергиев, а в 1930г. — в Загорск, в честь революционера В. М. Загорского. Но в 1991 г. городу было возвращено историческое название. подробнее...