Можно ли защититься от повторения казанской трагедии в будущем?
11 мая 19-летний Ильназ Галявиев, возомнив себя Богом, убил семь учеников и двух учителей родной школы № 175 в Казани. В открытых источниках о личности подростка содержится много противоречивой информации. Если коротко резюми- ровать: соседи, сверстники и педагоги замечали его стран- ности, но о том, что они могут зайти так далеко, разумеется, не подозревал никто. В состоянии ли наше общество распознать таких «стрелков» на ранней стадии? Ответ на этот вопрос попыталась дать психолог Сергиево-Посадского социально-реабилитационного центра Татьяна УШАКОВА.
— Скажите, на уроках и переменах видно ли специалисту детей, которые способны проявлять агрессию, в том числе взять в руки ружьё?
— Здесь ответ грустный. Потому что все дети склонны проявлять агрессию: она может быть нападательной и защитной. Нельзя сказать, что это однозначно плохо. У гнева и агрессии есть и обратная сторона — высокая активность. Вместе с тем, увидеть среди играющих детей человека, который может совершить нападение, сложно. Детская и подростковая психика настолько гибкая, что мы не всё можем прогнозировать и тем более контролировать. Самое страшное, что мы можем сейчас делать как общество, — это яростно усиливать психологическую составляющую. Я не думаю, что есть хоть какой-то психологический метод, который даст 100 % гарантию.
— Давайте поговорим о причинах агрессии.
— Их четыре группы. Первая — медицинские причины: мозговые дисфункции, неврологические и психиатрические диагнозы. Вторая группа — условия физической среды. Это неудовлетворённые базовые потребности. Здесь даже спокойный подросток может проявлять агрессию. Ещё одна группа причин — социальная: семейный и школьный фактор. То есть среда, в которой вращается ребёнок. И здесь не стоит валить всё только на школу и семью. В СМИ и интернете, например, формируется мода на сильную личность, которая также провоцирует агрессию. Наконец, четвёртая — психологическая: внутриличностные конфликты. Непонимание, как можно самоутвердиться.
— Возьмём буллинг, то есть школьную травлю. В 1990-е, по личным ощущениям, агрессии в школе было больше. Били чаще. До синяков и крови. Но до стрельбы дело не доходило. Сейчас синяков и разбитых носов меньше, а трагедии имеют место.
— Дети не стали менее агрессивными. Просто диапазон проявления стал шире. Есть интернет-буллинг: травля в соцсетях, в мессенджерах. И дерутся по-прежнему. Дети всегда остаются детьми. Буллинг — очень важный фактор. Риск появления есть во всех детских коллективах. И это, безусловно, плохо. Потому что страдают все: жертва травли, зачинщики, те, кто поддерживает травлю, и те, кто молчаливо смотрит и боится стать жертвой. У всех формируются неправильные нормы поведения.
— А чем можно помочь затравленному ребёнку, чтобы не доводить жертву агрессии до греха?
— Первое, что делать категорически нельзя, это говорить: разбирайтесь сами. Это опасно, вредно и неправильно. В ситуации буллинга ребёнок не может разобраться сам. Нужно громко об этом заявлять. Говорить, что никто не имеет права так обращаться с человеком. Родителям не нужно терпеть. Лучше сразу же обращаться к классному руководителю, школьному психологу. Школьные психологи знают методики работы по нейтрализации буллинга. Другое дело, что школы большие, классов много и ситуации не всегда видны специалисту. Но если психологи приходят в класс и говорят о том, что знают о буллинге, что это плохо и что так делать нельзя, в двух третях случаев травля прекращается или приостанавливается.
— Как понять, что ребёнок мог стать жертвой травли, если он молчит?
— Если ребёнок не хочет идти в школу, если хронически снизилась успеваемость (он всегда пребывает в плохом настроении), следы побоев, перестал общаться с одноклассниками. Это повод выяснять, что происходит, и разбираться.
— А в каких случаях целесообразно сменить школу? Понятно, что не каждая детская истерика — повод уходить.
— Действительно, если мы меняем школу, это не значит, что там мы не столкнёмся с буллингом. Делать это имеет смысл, если не получается достучаться до педагогов. Дети по своей природе консерваторы. Если ребёнок говорит, что хочет сменить школу, родителям имеет смысл прислушаться. Вообще, не забывайте, что никто из нас не учился в современной школе с современными детьми. Нам слишком легко быть умными и прозорливыми, не находясь в шкуре ребёнка.
— Есть ли, на ваш взгляд, явные пробелы в современной школе и чего ей не хватает с точки зрения формирования личности с внутренней гармонией?
— Очень легко взять и обвинить во всём школу. Нет идеальной школьной системы. Наша система со всеми её проблемами и сложностями далека от совершенства. Но даже школы, признанные идеальными, такие как финская и сингапурская, сталкиваются с проблемами буллинга. Там тоже не всё благополучно. Буллинг — это проблема не только школы, но и общества в целом. Нам всем много чего-то не хватает. Времени, терпения, внимательного и чуткого отношения друг другу. Сказать, что во всём виновата школа, это было бы преувеличением и преуменьшением проблемы одновременно.
— Перейдём от жертв к насильникам. Как помочь остановиться тем, кто травит, чтобы их жизнь не закончилась трагически или они сами не стали жертвами буллинга?
— Есть парадоксальные исследования скандинавских и немецких психологов на эту тему. Чаще всего зачинщиком становится тот, кто ранее был жертвой травли. Ситуация буллинга — это порочный круг. Своеобразная игра в шашки, когда шашка становится дамкой. Останавливать это необходимо. Зачинщик — тот, кто не может проявить лидерские качества, коммуникативные способности. Зачинщиками травли вообще не становятся от хорошей жизни. Как правило, ребёнок, устраивающий буллинг, испытывает агрессию со стороны учителей и родителей. Но этот ребёнок или подросток сам испытывает дефицит контактов, любви, уважения.
— Страна с 70-летним опытом строительства социализма не может игнорировать классовую теорию явления. Богатые и бедные. Кто чаще травит и подвержен травле?
— Я вижу здесь риски, но не первопричины. Далеко не всегда дети из обеспеченных семей с лучшими гаджетами и дорогой одеждой становятся зачинщиками травли. С тем же успехом они могут становиться жертвами. Хотя экономическое расслоение внутри одного класса может провоцировать буллинг. Желание хвастаться свойственно всем детям. Но первична не экономика, а психология человека. С малых лет люди хотят себя проявлять, становиться значимыми и важными. Дети делают это, как умеют. Здесь нужна помощь, чтобы ребёнок обретал себя, не обижая других людей.
— А стоит ли вести ребёнка к психологу в профилактических целях, если его никто не травит? И как часто?
— Мне кажется, ребёнка, у которого всё хорошо, не нужно показывать психологу. Только если он сам этого хочет. К нему нужно обратиться родителям, чтобы сверить так называемые явки и пароли, если они испытывают сложности в воспитании первенца. Или ребёнка, чей темперамент сильно отличается от родительского — когда у спокойных и уравновешенных взрослых рождается очень активный и эмоциональный член семьи, с которым непросто найти общий язык. В этом случае нужно не стесняться, приходить к специалисту.
Самым известным, но не самым кровавым случаем нападения на школы в истории мировой цивилизации стала бойня в штате Колорадо 20 апреля 1999 года. Массовое убийство школьников, инициированное старшеклассниками Эриком Харрисом и Диланом Клиболдом в школе «Колумбайн», стало именем нарицательным для всех подобных трагедий. Тогда погибло 13 человек и было ранено 23. Первым инцидентом школьной стрельбы в новейшей истории России, не имеющим отношения к религиозному терроризму (до этого был всем известный Беслан с 333 жертвами), стала стрельба в московской школе № 263, случившаяся 3 февраля 2014 года. Десятиклассник взял в заложники более 20 человек, убил учителя и полицейского, пытавшегося освободить детей. Самым кровавым терактом стало массовое убийство в Керченском политехническом колледже в октябре 2018 года, стоившее жизни 21 студенту и преподавателю, включая нападавшего. Имели место и другие случаи «русских колумбайнов». Попытка нападения на Образовательный центр № 1 подмосковного города Ивантеевки в 2017 году закончилась относительно благополучно — итогом стали четверо пострадавших. Фатально завершилась попытка студента Амурского колледжа строительства и ЖКХ в Благовещенске доказать свою правоту в ноябре 2019 года. Попытка преподавателя призвать молодого человека к дисциплине закончилась убийством студента, самоубийством нападавшего и тремя ранениями случайных пострадавших
Беседовал Сергей Рунько
Источник: Газета Вперёд