Верую

logo
Верую

Ничто столько не нужно человеку, как вера. 

От нея зависит не только блаженство будущей жизни,

 но и благополучие настоящей жизни,

 и не только благополучие каждаго из нас,

 но и благосостояние целых обществ.

Филарет, митрополит Московский


Внимательно разсматривая исповедание нашей Православной веры, мы прежде всего останавливаем наше внимание на его первом слове: «В е р у ю». Какой смысл и какое значение заключает в себе это слово? Почему ее сказано «признаю», или «утверждаю», или «знаю» и т. п., как обыкновенно мы говорим о вещах, нам хорошо известных и для нас безспорных, несомненных, которыя мы можем подтвердить и доказать со всей очевидностью и неопровержимостью? Имеет ли слово «Bерую» такую же степень достоверности, как слово «знаю»? Не является ли слово «верую» в наших устах обычно только тогда, когда, исчерпав весь запас известных нам доказательств защищаемой нами истины, и не умея придумать новых, мы, наконец, говорим: «Я так верую…» и этим словом спор прекращается. «Я не могу доказать справедливости моего мнения, но я твердо верую, что это так, и никто не может меня в этом переубедить»… После такого катеторическаго нашего заявления спор обыкновенно становится безполезен. Перед таким заявлением умолкают все возражения. Вопрос переходит из области объективно-опытных и логических доказательств и апровержений в субъективную область личной уверенности, не могущей подкрепить себя никакими объективными доказательствами, приемлемыми и убедительными для всякаго другого сознания. Однако, в действительности дело обстоит далеко не так, и ссылка на то, что «я так верую», совсем не означает отсутствия доказательств утверждаемой истины. Оно показывает только, что этих доказательств надо искать в иной области, не в области свидетельств наших внешних чувств, и не в области логических доказательств нашего ума, а глубже, в области свидетельств нашего духа и нашего сердца. Слово «верую» свидетельствует, что существуют истины, непостижимыя одними только общепринятыми, элементарными, поверхностными средствами познания; их нельзя ни просто усмотреть внешними органами чувств, увидеть, осязать и т. п.; ни подтвердить логическими доводами и соображениями, потому что эти средства не доходят до той глубины нашего духа, на которой находится и пребывает рассматриваемая истина. Есть истины, слишком глубокия для того, чтобы оне могли быть усмотрены и утверждены обычными средствами познания — свидетельством внешних чувств и логикой. До известной степени пригодны и эти средства и доказательства, но не для всего и не всегда. Слова «вижу», «знаю», «утверждаю», «признаю», «заключаю» и т. п. и другия подобныя слова внешне-логическаго обихода наших суждений и познаний оказываются недостаточными и непригодными в самых глубоких и важных областях человеческого опыта и человеческаго знания. Даже и слово «верую» ложно назвать скорее с и м в о л о м, свидетельствующим о существовали известной истины, но не раскрывающим самаго содержания данной истины, которое познается лишь глубоким внутренним опытом, а не словами. Почему одни из видевших и слушавших Господа Ииcyca Христа усматривали в Нем пророка и Христа, и Сына Божия, а другие не замечали этого, смотрели на Христа, как слепые, несмотря на все преимущества своего ума и образования? Какое то покрывало лежало на их сознании, и скрывало от них истину, очевидную другим, людям неученым, но с простым и чистым и детски-воспреимчивым сердцем. Какая-нибудь женщина-самарянка, какой-нибудь нищий слепорожденный, дети иерусалимкия, восклицавшия Христу «Осанна!» — чувствовали в Нем Его Божественную силу и Его Божественное достоинство, а ученые книжники, ушедшие глубоко в изучение буквы закона, стояли с недоумением перед вопросом, может ли пророк придти из Галилеи? Есть истины, которыя усматриваются только самою глубиною человеческаго существа, духом, сердцем, верою.

Из всех перечисленных нами слов: «вижу», «знаю», «признаю», «утверждаю», «верую» — последнее есть самое глубокое свидетельство нашего духовнаго существа. Те слова исходят из поверхностных областей человеческаго существа — внешних чувств, ума; а «верую» исходить из глубины человеческаго существа: оно свидетельствует истину, усматриваемую духом, сердцем. Слово «верую» есть не только самое глубокое, но и самое всеобъемлющее из всех человеческих слов, выражающих восприятие истины. Оно охватывает всю полноту человеческаго существа, как сознательную, так и подсознательную, а не одни только его ощущения, или мышление, или сознание, или ум. «Я верую» — значит, я вижу известную истину всею глубиною и всею полнотою своего существа. Так именно и познает человек Бога. В «сознании» человека заключается лишь незначительная часть духовнаго содержания человека. Большая часть нашего духовнаго содержания скрывается в глубине нашего существа, и мы ея не замечаем, хотя и не теряем ея. Ничто из воспринятаго нами от первых дней нашего бытия не теряется нами и в известные моменты при известных обстоятельствах всплывает на поверхность нашего сознания. Духовно мы несравненно богаче и содержательнее, чем мы это сознаем и отдаем себе в этом отчет. Это постоянно подтверждается нежиданно возникающими в нас воспоминаниями прошлаго. На Страшном суде Христовом мы несомненно увидим всю полноту нашего духовнаго содержания, увидим себя таковыми, каковы мы есть в самом существе своем, со всем тем нашим достоянием, которое мы накопили в себе за всю нашу жизнь. И вот от всей этой совокупности нашего духовнаго «я», а не только от одного нашего сознания даннаго момента, и не от нашего только настроения данной минуты, мы исповедуем в символе веры нашу веру в Бога без малейшаго сомнения и без малейшаго колебания в ея достоверности. Как известно, существуем немало и научных и философских различных доказательств бытия Божия. Доказательства эти имеют известное значение для человеческаго ума, хотя они обычно кажутся более убедительными верующим, чем неверующим. Желающих ознакомиться с ними мы отсылаем к специальным курсам «Введения в философию», особенно к замечательным по ясности, простоте и глубине сочинениям профессора философа Московской Духовной Академии В. Д. Кудрявцева, или к курсам «Апологетики». Сами же мы давно уже убедились, что все научныя доказательства бытия Божия только скользят по поверхности нашего духовнаго существа и не дают нам полнаго и безусловнаго познания истины. В истине бытия Божия мы утверждаемся не голосом нашего разсудка, а тем, что мы в себе самих носим образ и подобие Божие. Наша вера в Бога есть не что иное, как ощущение нами нашего внутренняго сродства с Тем, Кто нас сотворил по Своему образу и подобно. Эта наша интимная близость к Богу и является источником нашей веры в Бога, причем различают в нас «образ Божий» и «подобие Божие» так, что образ Божий напечатлен в нас Самим Богом, в свойствах и природе нашего духа, а «подобие Божие» приобретается нашими усилиями при помощи Божией; личным своим трудом над уподоблением нашему Творцу. Да и не один только человек: все живое, вся природа, весь мир, нося в себе отпечаток славы Божией (хотя и в меньшей мере, нежели человек), тянутся к Богу, радуются Ему, плачут Ему, по выражение Достоевскаго.

Наше человеческое существо со всею совокупностью его свойств — наш ум, наше чувство, наша воля, наша совесть, тянутся к Богу, как к своему Первообразу, как к источнику своего собственнаго бытия, как к полноте Разума, Добра, Правды и Красоты, без общения с Которым невозможна наша собственная правильная духовная жизнь. Сознавая в себе это тяготение к Богу, мы делаем себе из этого неизбежный вывод, не логическое только и разсудочное заключение, но опытное, ощущаемое всем нашим существом убеждение, что в миpe существует Высшее Начало жизни, к которому мы и тянемся потому, что получили от Него свое бытие. И это совсем не в каком либо пантеистическом смысле, а в христианском, православном, церковном значении этого слова. Нося в себе это чувство, мы поэтому и не нуждаемся ни в каких внешних, или разсудочных доказательствах бытия Божия, так как они ничего не могут прибавить к тому, о чем говорить нам наше сердце, наш внутренний опыт. Это чувство нашего внутренняго соприкосновения с Богом и есть то, что мы называем верою. Прекрасно и справедливо древнее сравнение: как в капле росы отражается видимое солнце, так в человеческой душе, созданной по образу и подобно Божия, отображается духовное Солнце мирa — Бог. Таково единственное безспорное основание нашей веры в Бога, то основание, которое и обозначается начальным словом символа веры «Верую». И никаким другим словом оно заменено быть не может.

Протоиерей Сергей Четвериков. (Из рукописи правда христианская)



Источник: Вечное/«L’Éternel». Православный журнал. №10. Аньер (Франция), 1949

Источник: Свято-Троицкая Сергиева Лавра



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *